Рождество Эркюля Пуаро

– Я сделал Аделаиду несчастной, – признался он еле слышно, как будто разговаривал сам с собой. – Боже, что за женщина! Когда я женился на ней, она была этакой воздушной красавицей! И что потом? Вечно плакала и ныла. Своим вечным нытьем женщина способна разбудить дьявола в любом мужчине… Никакого характера, вот что с ней было не так. Хотя бы раз она дала мне отпор! Так нет… ни разу. Я думал, когда женюсь на ней, то остепенюсь, заведу детей, навсегда забуду старую жизнь…

Голос Симеона сорвался. Он уставился на огонь в камине.

– Создать семью… Господи, что за семья! – Симеон неожиданно зло рассмеялся. – Ты только посмотри на них!.. Среди них нет ни одного, кто мог бы продолжить мое дело. Что с ними такое? Как будто в их жилах течет не моя кровь! Ни одного настоящего сына, законного или прижитого на стороне. Взять, к примеру, Альфреда… О небо, в какую скуку он вгоняет меня! Вечно смотрит на меня преданными собачьими глазами; готов сделать все, о чем я попрошу… Господи, что за болван! Не то что его жена, Лидия… Лидия мне нравится. В ней есть сила воли. Хотя она меня и не любит. Да, она меня не любит. Но ей приходится мириться со мной из-за этой тряпки Альфреда. – Симеон посмотрел на сидевшую возле камина девушку. – Помни, Пилар, нет ничего скучнее, чем преданность.

Девушка улыбнулась ему.

– Джордж? – продолжил старик, взбодренный присутствием молодости и женственности. – А что Джордж? Болван. Фаршированная рыба. Напыщенный болтун, без мозгов и решительности. К тому же страшный скупердяй. Дэвид? Дэвид всегда был глупцом и мечтателем. Маменькин сынок, вот кто такой Дэвид. Единственный разумный его поступок – то, что он женился на этой разумной женщине. – С этими словами Симеон хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Лучший из них – Гарри! Старина Гарри, блудный сын! Зато, по крайней мере, живой.

– Верно, – согласилась Пилар. – Он симпатичный. Он смеется, громко смеется и задорно откидывает назад голову. О, да, он мне нравится.

Старик удивленно посмотрел на нее.

– Правда, Пилар? Гарри всегда умел производить впечатление на женщин. В этом он пошел в меня. – Старик рассмеялся дребезжащим смешком. – У меня была хорошая жизнь, очень хорошая. В ней было много всего.

– В Испании есть поговорка, – сказала Пилар. – «Бери что хочешь, только плати, говорит Господь».

Симеон одобрительно шлепнул по подлокотнику кресла.

– Правильно сказано. Так и надо. Бери что хочешь… Я так и поступал… всю мою жизнь… брал то, что хотел…

– И вы платили? – неожиданно высоким и чистым голосом спросила Пилар.

Смех оборвался. Симеон выпрямился в кресле и в упор посмотрел на нее.

– Что ты сказала? – уточнил он.

– Я спросила – вы платили за это, дедушка?

– Не знаю, – медленно произнес старик и, ударив по подлокотнику кулаком, сердито добавил: – Почему ты это сказала, девочка? Что заставило тебя спросить это?

– Я просто хотела узнать… – ответила Пилар.

Ее рука, державшая «веер», застыла в воздухе. В темных глазах промелькнуло нечто загадочное. Она сидела, вызывающе откинув голову, как будто осознавала свою женственность.

– Дьявольское отродье… – произнес Симеон.

– Но я-то вам нравлюсь, дедушка. Вам нравится, что я сейчас сижу рядом с вами, – вкрадчиво произнесла Пилар.

– Конечно, нравится, – согласился старик. – Я давно уже не видел никого столь юного и прекрасного… Мне приятно твое соседство… оно согревает мои старые кости… К тому же ты моя плоть и кровь… Молодчина Дженнифер, оказалась лучшей из моих детей.

Пилар польщенно улыбнулась.

– Знай, тебе меня не обмануть, – сказал Симеон. – Я понимаю, почему ты сидишь здесь и слушаешь терпеливо мои россказни. Это деньги… Это все деньги… Ведь ты наверняка притворяешься, будто любишь своего старого деда?

– Нет, я вас не люблю, – бесхитростно призналась Пилар. – Но вы мне нравитесь. Вы мне очень нравитесь. Вы должны верить мне, ибо это правда. Пожалуй, вы были дурным человеком, но мне это тоже в вас нравится. Вы куда более живой, чем все прочие люди в этом доме. И вам есть что рассказать. Вы много путешествовали и прожили жизнь, полную приключений. Будь я мужчиной, я была бы такой, как вы.

Симеон кивнул.

– Да, я верю, что так оно и было бы… В нас есть цыганская кровь, так всегда говорили. Она не слишком проявилась в моих детях, разве что в Гарри. Но, похоже, она хорошо проявилась в тебе. Однако, если нужно, я могу быть терпеливым. Я ждал целых пятнадцать лет, чтобы отомстить человеку, который причинил мне зло. Это еще одна наша семейная черта – мы ничего не забываем! Мы отомстим обидчику, даже если надо ждать несколько лет. Один человек обманул меня. Я ждал целых пятнадцать лет, пока наконец не представился случай отплатить за обиду. И тогда я нанес ответный удар. Я погубил его. Разорил дочиста! – Он тихо рассмеялся.

– Это было в Южной Африке? – уточнила Пилар.

– Да. Прекрасная страна.

– И вы в ней были?

– В последний раз я отправился туда через пять лет после женитьбы. Это был последний раз.

– А до этого? Вы много лет там пробыли?

– Да.

– Расскажите мне об этом.