Рождество наступает все раньше

– И никаких больше заявлений на эту тему в настоящий момент, – отрезала Джастин.

Она пошла прямо к Роберте, но той не было на месте. Прислушавшись к голосу интуиции, Джастин спустилась вниз и нашла Роберту, которая курила у входа в здание с главой рекламного агентства с семнадцатого этажа, секретаршей из приемной «Европейского издательского дома» с тридцать первого и каким-то обслуживающим персоналом из «Пэкер Брибис». Джастин кивнула ей, Роберта извинилась, они отошли и сели вдвоем на бетонный заборчик лицом к Пятой авеню. Роберта сама наняла Джастин восемь лет назад на лето временным сотрудником, они уже очень много о чем переговорили на этом заборчике.

Роберта подставила лицо солнцу и закрыла глаза.

– Ладно, давай послушаем.

– Барри потерял работу.

– Ну, по крайней мере он сохранил здоровье, – зевнула Роберта.

– Роберта!

– Извини, ты права, рассказывай. Все было слишком хорошо, вся история с самого начала, так хорошо не бывает.

Джастин приехала к Барри в семь тридцать. Он сидел на диване и смотрел телевизор.

Он станет копией своего отца. На ее долю останутся все взрослые дела, как случилось с его матерью. Еще только пятница. Нужно отсюда сваливать.

Она выскользнула обратно, но он ее заметил.

– Я забыла молоко, – крикнула она.

– Я пойду с тобой.

– Нет, я сейчас вернусь. – Она вызвала лифт. Барри выбежал и вскочил в лифт в последний момент, тут же прижал ее к стене и поцеловал. Ей стало жарко. Она почувствовала себя загнанной в угол. Ей стало не по себе, она возненавидела этот грязный, темный лифт. Нужно сматываться. Впереди целые выходные.

Проблема в собаке. Собака живет здесь, и Пиппа выгуливает ее после обеда. Джастин не может попросить его оставить собаку у себя, если ее самой здесь не будет. Они вышли через холл на улицу. Но можно отменить Пиппу и вернуть того парня, который раньше выгуливал Стеллу.

– Какой у Пиппы номер? – спросила она, когда они вышли на улицу.

– Зачем тебе?

Воздух был свеж, но Барри нависал над ней, ухватив за руку, и она задыхалась. Она высвободила руку, будто для того, чтобы записать номер, но на самом деле, чтобы вырваться на свободу. И как только ей в голову пришла мысль, что с этим человеком можно установить партнерские отношения? Наверное, все дело в падавшем самолете.

– Может быть, мне понадобится, чтобы она зашла.

– Да? – Он был настроен дружелюбно и оптимистично. – Зачем?

Скорее всего, у него выдался очень трудный день. Он в оцепенении. Ему нужно положить голову кому-нибудь на колени. А ей хотелось сидеть в одиночку перед своим кондиционером и вязать.

– Я думала, не устроить ли мне вечеринку, – солгала она, рассматривая, до неприличия усыпанное цветами дерево, лишь бы не смотреть ему в глаза. – Я подумала, не сможет ли она купить для нее продукты, приготовить и подать на стол.

– Она будет в восторге. – Барри стоял теперь лицом к лицу с ней, с улыбкой глядя на нее сверху вниз. Они ждали, пока загорится зеленый. – Знаешь, Пиппа так тобой восхищается, с твоей стороны это будет такой знак доверия…

– Барри, я не могу сейчас здесь оставаться! Он резко вдохнул. Ему стало страшно.

– Только сегодня! Я задыхаюсь! – Мимо со свистом летели машины. – Завтра я приду, и мы поговорим.

– Ладно, но почему не сейчас?

– О боже, только не заставляй меня ужинать! – Она чуть не налетела на стоящую машину.

И что дальше?

Барри поднялся наверх один, чувствуя, как ледяной ветер со свистом несется через рваную дыру в его груди. Это было невыносимо. Должно быть какое-нибудь лекарство, которое моментально вышибает из тебя сознание. Он хотел бы проснуться, когда все уже кончится. Принять куа-алюд? У него аллергия на аспирин, пенициллин и лекарства на основе серных соединений, так что он наверняка помрет, если попробует что-нибудь сложнее тайленола.

Он принял душ. Позвонил в «Золотой дракон Уок». Взял собаку на руки, как ребенка. Подождал. Им нужно уехать отсюда на некоторое время, хорошенько отдохнуть, вернуться с ощущением целесообразности. Он заслужил отпуск. Одна неудачная ремарка не перечеркивает стольких лет достойной работы. Сколько энергии уходит на то, чтобы только не звонить ей! Он набрал ее номер, но повесил трубку до того, как услышал гудок Как это уехать? Ему нужно думать о деньгах. Он понятия не имел, сколько у него осталось, – уже некоторое время жил, не считая. Генри Форд сказал, что деньги не меняют людей, только снимают с них маски. Если кто-то эгоистичен, или заносчив, или изначально жаден, деньги только вытаскивают это на поверхность, и все. С другой стороны, Генри Форд – ублюдок и антисемит.

Принесли заказ от «Золотой дракон Уок», и он дал парню хорошие чаевые. Включил телевизор.