Рождество по-русски

— Господи, и куда же нас завезли? — с беспокойством вопросил мужчина в очках с золотыми дужками — единственный, с кем Светлана до сих пор не познакомилась. Он высунул голову в проход и уже громче возмутился, обращаясь, по-видимому, к дяде Пете: — Мы час плутаем по ужасным дорогам! Что это за место такое заповедное? Наверняка туда есть прямой путь. Может быть, мы заблудились?

— А у меня уже полчаса как отрубился мобильник, — поддержала его Жанна, которая практически всю дорогу проговорила по телефону и теперь сидела с недовольной миной на лице. Поскольку она то и дело оборачивалась назад, эту мину все отлично видели. Светлане все это совсем не нравилось. Ей казалось, что Жанна смотрит только на бывшего мужа. Интересно, что она задумала?

— Ася, вы не знаете, за кого Жанна во второй раз вышла замуж? Кто такой Ольшанский? — тихонько спросила она у соседки сзади, всунув голову в просвет между сиденьями. Может быть, девица читает светскую хронику и что-нибудь слышала.

— Ольшанский? — Ася растерянно посмотрела на нее. Пожалуй, даже испуганно. И так резко выпрямилась, что ее лопатки, вероятно, стукнулись друг о друга, а нежная девичья шейка сильно высунулась из куртки. — Н-нет, — ответила она после некоторой заминки. Светлана заметила, что кончик носа у нее белый — не то от холода, не то от волнения. — Я понятия ни о чем таком не имею. Я просто выиграла конкурс и вот…

— Кажется, мы приехали! — громыхнул на весь салон художник Грызунов и завозился, высвобождая тяжелое туловище из тисков сиденья.

«Может быть, Ольшанский — какой-нибудь мафиози? — подумала Светлана. — Сейчас модно выходить замуж за бандитов. И, главное, выгодно. Поэтому Ася так испугалась. Наверняка она знает, кто такой Ольшанский, только не хочет рассказывать».

В этот момент автобус тряхнуло, он в последний раз коротко рявкнул и перестал вибрировать. Дверь открылась, и сладкая тишина ворвалась в салон вместе с морозцем и хвойным духом. Все засобирались, загомонили. Светлана одной из первых выпрыгнула на снег и обомлела — такая вокруг была красотища. Белый двухэтажный дом с балкончиками, со всех сторон окруженный громадными елками, казался замком Спящей красавицы, затерявшимся в лесу. Другие дома стояли далеко, еле видные глазу, некоторые были огорожены здоровенными заборами. «И куда же мы забрались?» — удивилась Светлана, и в этот момент шофер посигналил.

В доме тотчас открылась парадная дверь, и на пороге появился симпатичный толстяк в цветастом фартуке поверх спортивного костюма. У него была «кондитерская» внешность — сдобное лицо, сахарная улыбка и розовые яблочки щек.

— Добро пожаловать! — громко воскликнул он. — С приездом вас! Еда уже готова.

— Какая еда?! — рявкнула Жанна, бросив свою сумку на землю. От удара вверх взметнулись целые столбы сухого снега. — Мы сюда не обжираться приехали.

— Дык… — тотчас стушевался повар. — Надо же ж кушать!

— Даже съемочный процесс, дорогая, — заметил Арсеньев, — требует продовольственной подпитки.

— Ну конечно, — откликнулась Жанна. — Я и забыла. Мужчинам все свои процессы приходится стимулировать.

В этот момент из автобуса вывалился Грызунов, подставил лицо солнцу и захохотал. Вероятно, вольный дух пробудил в нем первобытные инстинкты.

— Вот это пейзаж! — возликовал он, встряхиваясь, словно крупное животное. Его массивность и лохматая голова постоянно наводили на мысли о зоопарке. — Хороший домик, верно?

Ответила ему Жанна, замершая в позе покорительницы Дикого Запада — ноги на ширине плеч, руки в бока.

— Лично мне не нравится место, где не работают мобильные телефоны. Здесь есть какая-нибудь связь с миром?

— Кто ж его знает? — отозвался Гриша Волчков. В стоячем положении он был еще мельче, чем показался на первый взгляд, и доставал невысокой Светлане точно до мочки уха.

Все гуськом потянулись в дом. Светлана наклонилась, чтобы поднять сумку, но ее опередили.

— Разрешите мне? — мягко потребовал кто-то.

Она обернулась и увидела того самого мужчину в очках, которого ей не представили.

— Николай Жуков, — тотчас сообщил он. — Я не артист и не космонавт, так что можете не пытаться вспомнить. Меня никто не знает в лицо.

— Вы что, разведчик?

— Я врач. Занимаюсь пластической хирургией.

Он был высокий, жилистый и внутренне собранный. За стекляшками, нанизанными на золотые дужки оправы, притаились спокойные неулыбчивые глаза.

— Знаменитости обожают проводить в моем обществе выходные. Я для них — ходячая энциклопедия чудес современной медицины.

Вдевятером они вошли внутрь своего нового пристанища и сгрудились посреди квадратной комнаты с большим камином. Здесь было все, чему положено быть в загородном доме, — голова лося над дверью в гостиную, старинные кинжалы на стене, шикарный ковер, массивная мебель, обитая гобеленом.

— Где, к чертям собачьим, съемочная группа?! — свирепо спросила Жанна Ольшанская, швырнув свой чемоданчик в ближайшее кресло.

В напольной вазе испуганно вздрогнули хохолки сухой травы.