Рождество в Шекспире

Чендлер уже растрепал Джеку кое-что, влияющее на его привязанность ко мне. Но реальное физическое усилие — открыть рот и рассказать ему, что здесь делает Джек — сделать было почти невозможно. Я закрыла глаза на секунду, глубоко вздохнула.

— Пропавшего человека.

Он обдумал это.

— Ладно, рассказывай.

Я заколебалась.

— Это не моя просьба.

— Чего ты хочешь от меня, Лили?

Лицо Чендлера моментально постарело.

«О, Боже», — я ненавидела это.

— Скажи мне, что твои люди делали, когда Мередит Осборн была убита. Я не знаю, имеет ли это какое-то отношение к работе Джека, Чендлер, это правда. Я была в доме всего в нескольких футах от нее, и будь что-то неладно, я знаю, как драться. — Я не подозревала, насколько это беспокоило меня, пока не высказалась. — Я не успела пошевелить даже пальцем, чтобы помочь ей. Просто расскажи мне об этом вечере.

Он мог сделать это, не нарушая никаких законов, поняла я.

— Что делали мои люди. Что произошло с Мередит. — Чендлер раздумывал, его глаза сосредоточились на солонке с желтоватыми кристалликами соли.

Я не знала, что затаила дыхание, пока Чендлер не заговорил. Он сложил маленькие руки перед собой, и его лицо приобрело жесткое выражение, видимо, профессиональный отпечаток.

— Миссис Осборн умерла, насколько я могу сказать при зрительном осмотре, от множественных колотых ран на груди, — начал он. — Ее ударили по лицу, возможно, чтобы она упала на землю и колоть ножом было бы легче. Нападение произошло на заднем дворе. Оно заняло всего минуту или две. Она не смогла передвинуться больше чем на ярд после того, как ей нанесли удар. Раны были очень тяжелыми. Плюс, температура была ниже ноля, и на ней не было пальто.

— Но она действительно передвинулась на тот ярд.

— Да.

— К домику Верены.

— Да.

Мой рот сжался в жесткую линию, а глаза сузились — это мой друг Маршалл как-то назвал «собрать морду в кулачок».

— Тип ножа?

— Вроде кухонный, но мы должны подождать вскрытия, чтобы в этом убедиться. Других признаков не обнаружили.

— Вы ходили в дом Осборнов?

— Конечно. Надо было проверить, был ли там убийца, задняя дверь оказалась не заперта.

— Выходит, некто шумел или позвал Мередит из дома…

Он пожал плечами.

— Что-то вроде того, мы предполагаем. Она не испугалась. Иначе осталась бы в доме и заперла черный ход. Позвонила бы нам. Телефон работал, я проверил. Вместо этого она вышла на улицу.

Невысказанное неизбежное заключение повисло между нами: Мередит увидела кого-то во дворе, кого она знала и кому доверяла.

— Когда, по словам Эмори, он уехал?

— Около семи. С двумя дочерьми. Хотел дать своей жене некоторое время для себя, сказал он. Ей пришлось нелегко с рождением ребенка, она не восстановилась и так далее.

Я подняла брови.

— Да, официантка подтверждает, что Эмори появился в ресторане приблизительно пять минут спустя. Минут сорок пять Эмори и Ева ужинали, а затем проснулся ребенок, и Эмори дал ей бутылочку, она срыгнула на целых девять ярдов. Они покинули ресторан в пятнадцать минут девятого. Эмори нужно было заехать в магазин, он взял девочек с собой, они купили витамины и другое барахло… что дает нам приблизительно восемь пятьдесят или девять часов.

— Потом он приходит домой.

— Потом он приходит домой, — согласился Чендлер. — Он был сражен на повал. Побелел как полотно.

— Вы уже обыскали дом?

— Да, пришлось. Не нашли никаких доказательств, что кто-то из семьи к этому причастен. Ничего подозрительного. Ни взлома, ни угрожающих сообщений на автоответчике, ни признаков борьбы… полный ноль.

— Чендлер… — я колебалась. Но не могла придумать никакого другого способа узнать. — Ты обыскивал его машину?

Чендлер поерзал.

— Нет. Думаешь было нужно?

— Ты спрашивал Еву, останавливался ли ее папа за домом?

— Я сделал все от меня зависящее, чтобы спросить ее об этом. Мне пришлось быть очень осторожным, как я уже говорил, мне не хотелось, чтобы девочка думала, что мы считаем виновным ее отца. Ей всего восемь! — Чендлер посмотрел на меня сердито, как будто это было моих рук дело.

— Что она сказала? — спросила я, стараясь говорить очень тихо и ровно.

— Она сказала, что они ходили в ресторан. Точка. Затем в магазин. Точка.

Я кивнула, отводя взгляд.

— Где был Джесс О’Ши? — спросила я.

Я буквально чувствовала жар свирепого взгляда Чендлера, хоть и смотрела на прилавок с обитыми краями.

— Дэйв спросил Эмори, в какую церковь он ходит, и когда он сказал, что в пресвитерианскую, мы позвонили Джессу, — медленно произнес Чендлер. — Лу сказала, что он в своем офисе, консультирует паству.

— Ты перезвонил ему?

— Да.

— Получил ответ?

— Да. Но он сказал, что не может приехать прямо сейчас.

Я задумалась, приезжал ли Джес на самом деле в дом Осборнов той ночью. Я не могла вспомнить, была ли сцена между ним и Эмори на следующий день первой встречей или продолжением диалога, начатого ночью. Я была так смущена, что пыталась пропускать мимо ушей их разговор.

— Он назвал причину?

— Я просто предположил, что он должен закончить разговор с кем бы то ни было.