Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного

Корабль «Эдуард – благое предприятие» бросил якорь у монастыря Святого Николая (вблизи будущего Архангельска), места отнюдь не дикого. И страх поморов едва ли объяснён правильно. Ключ к пониманию их поведения находим в другом: «Вслед за этим простые люди начали приезжать к кораблю. Они добровольно предлагали новоприезжим гостям съестные припасы и не отказывались бы от торговых сношений, если бы не чувствовали себя связанными религиозно соблюдаемым обычаем не покупать иностранных товаров без ведома и согласия своего короля».

Итак, казалось бы, дорогостоящая экспедиция потерпела полную неудачу, попав вместо индийского Эльдорадо в Московию. Верховным правителем государства являлся в то время Иван Васильевич Грозный, а шутки с ним были плохи. Но Ричард Ченслер проявил себя не только опытным моряком, но и способным дипломатом. Он объявил себя послом английского короля, благодаря чему получил приглашение русского государя посетить Москву.

Гонец, посланный Иваном IV навстречу посольству, передал Ченслеру царские грамоты, «написанные со всей возможной вежливостью и благосклонностью». Посольство сразу поступило под государственную опеку, и Ченслер и его спутники могли оценить все преимущества, вытекавшие из их нового положения.

«Русские, – вспоминал капитан, – везли наших так охотно, что ссорились и дрались, споря между собой, кто заложит почтовых лошадей в сани».

Членов посольства (как это было принято в России XVI столетия) изолировали от местного населения. Тем не менее англичане многое увидели и немало узнали. Инструкция английской кампании, данная Ченслеру перед отплытием, гласила: «Названия народов каждого острова должны записываться, равно продукты и отрицательные черты страны; следует отмечать характер, качества и обычаи населения, местность, где они живут, какие предметы они более всего желают получить, и с какими продуктами они наиболее охотно расстанутся, и какие металлы имеются у них в холмах, горах, потоках, реках, на поверхности земли или в земле». Выполняя это указание, Ченслер тщательно отмечал всё, что могло представлять интерес для Англии.

Сухопутное путешествие продолжалось полтора месяца. Дорога была тяжёлой. Ченслер отмечал: «Все там ездят на санях, народ почти не знает других повозок вследствие чрезвычайной твёрдости земли, замерзающей зимой от холода. Последний в этой стране ужасен и достигает крайних размеров».

По пути следования Ченслер сделал ряд интересных записей, в которых нашли отражение различные стороны быта населения, положения городов, состояния внутренних ресурсов, мощь армии. В записках на первый план выступает непосредственность человека, впервые увидевшего диковинную страну. В них скрупулезно отмечались все особенности территорий, через которые следовало посольство, всё, что могло быть предметом особого интереса английского купечества: «Русские – отличные ловцы сёмги и трески; у них много масла, называемого нами ворванью, которая большею частью изготавливается у реки, называемой Двиной. Они производят её и в других местах, но не в таком количестве, как на Двине. Они ведут также крупную торговлю вываренной из воды солью. В северной части страны находятся места, где водится пушнина – соболя, куницы, молодые бобры, белые, чёрные и рыжие лисицы, выдры, горностаи и олени. Там добывают рыбий зуб; рыба эта называется морж. К западу от Колмогор есть Город Гратанове, по-нашему Новгород, где растёт много хорошего льна и конопли, а также имеется очень много воска и мёда. Там также очень много кож, равно как и в городе, называемом Псковом. Есть там город, называемый Вологда; тамошние товары – сало, воск и лён, но там их не так много, как в Новгороде».

Вступление иностранных посольств в Москву всегда обставлялось очень торжественно. На последний стан перед столицей послам присылались лошади, на которых они должны были прибыть к месту официальной встречи. Лошади были породистые, в дорогом убранстве, под роскошными сёдлами, нередко с парчовыми нашейниками и поводьями, сделанными в виде серебряных или позолоченных цепочек. За движением чинной процессии наблюдали тысячи москвичей, оживлённо делясь своими впечатлениями. День для этого выбирался специально солнечный, яркий.

В конце декабря Ченслер и его спутники вступили в столицу Московии. Город произвёл на них вполне благоприятное впечатление. «Сама Москва, – отмечал Ченслер, – очень велика. Я считаю, что город в целом больше, чем Лондон с предместьями».

В ожидании приёма самозваный посол тщательно готовился к встрече. Что это значит, можно понять из заметок Жана де Лабрюйера, дипломата той эпохи: «Он принимает в расчёт всё – место, время, собственную силу или слабость, особенности тех наций, с которыми ведёт переговоры, нрав и характер лиц, с которыми общается. Все его замыслы, нравственные правила, политические хитрости служат одной задаче – не даться в обман самому и обмануть других».

Приём посольства

Англичане были приглашены на приём к царю через 12 дней после прибытия. Он проходил в Грановитой палате.