Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного

В центре Опричного двора высились три монументальных здания. Над каждым из них был шпиц с двуглавым орлом. Орлы, сделанные из дерева и окрашенные в чёрный цвет, грудью были обращены к земщине. Одно из зданий находилось против восточных ворот, это были покои царя. Вокруг них шёл крытый переход, примыкая к стене. Напротив находился маленький помост в виде квадратного стола. С помоста государь садился на коня. Через восточные ворота Иван Грозный выезжал в сопровождении только опричников. Князья и бояре не могли следовать через них ни во двор, ни со двора.

В царские покои и примыкающую к ним палату вели большие крытые лестницы. Под лестницами и переходами находилось 500 стрелков. Они несли ночные караулы в палате и покоях. На южной стороне двора ночные караулы держали князья и бояре.

В северной части двора находились поварни, погреба, хлебни и мыльни (бани). Над погребами, в которых хранили мёд и лёд, возвышались большие сараи. Стены их были набраны из прорезных досок, что создавало в помещениях постоянный ток воздуха и позволяло хранить дичь и рыбу (белугу, осетра, севрюгу и стерлядь).

От главных великокняжеских построек в юго-восточный угол через весь двор шёл ещё один переход. Он вёл к низким хоромам с клетью. Здесь царь завтракал и обедал. Здесь были выстроены все приказы и ставились на правёж должники, которых били батогами или плетьми до тех пор, пока священник не возвестит обеденных даров или не прозвонит колокол. Здесь подписывались челобитные опричников и отсылались в земщину. После подписи челобитные получали силу указа и подлежали беспрекословному исполнению. Справедливым надлежало считать всё, что скреплялось подписью дьяка и государственной печатью.

Власть Ивана Грозного, вступившего в открытую войну с собственными подданными, была безгранична. Один из его современников, Генрих Штаден, отмечал: «Только он один и правит! Всё, что ни прикажет он, – всё исполняется, и всё, что запретит, – действительно остаётся под запретом. Никто ему не перечит: ни духовные, ни миряне. Так жестока и ужасна тирания великого князя, что к нему не чувствуют расположения ни духовные, ни миряне».

Опричный двор, стоивший казне огромных денег, олицетворял для москвичей все крайности правления Ивана Грозного. Естественно, что он был для народных масс бельмом на глазу. Стены его осыпались проклятиями терзаемых жертв, остававшихся вдовами женщин, осиротевших детей и немощных родителей. Москвичи открыто говорили о своём желании видеть Опричный двор преданным огню. Это случилось в 1571 году после большого пожара, вызванного нашествием крымского хана Девлет-Гирея.

…Грозный действовал по выверенному столетиями державному принципу: разделяй и властвуй. Введением опричнины он расколол население страны на две категории – избранных и изгоев. Опричники целовали крест в знак того, что не будут заодно с земскими и «дружбы водить с ними не будут». Впрочем, последнее было явно невыгодно опричным, ибо земские были выданы им с головой. Любой из опричных мог обвинить любого из земских в любых тяжких грехах, и его обвинение безоговорочно принималось местными властями даже в том случае, если заведомо было известно, что ни обвинитель, ни обвиняемый друг друга до этого не только не знали, но и ни разу не виделись. «И тут никому не было пощады: ни духовному, ни мирянину, – отмечал современник. – Опричники устраивали с земскими такие штуки, чтобы получить от них деньги, что и описать невозможно».

Со школьных лет мы помним «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» М. Ю. Лермонтова. В ней рассказывается о «поле» – поединке, на который вышли царский любимец и сын купеческий. В середине века поединок считался верным и достойным способом защитить свою честь, найти справедливость. При Иване Грозном земским было отказано даже в этом обычае: «И поле здесь не имело силы: все бойцы со стороны земских признавались побитыми; живых их считали как бы мёртвыми, а то и просто не допускали на поле».

Разделение населения на две неравные в правовом отношении категории привело к наушничеству, тотальной слежке друг за другом и доносам. Целью последних, как правило, были имущественные притязания.

«Из-за денег земских оговаривали все, – свидетельствовал Г. Штаден, – и их слуги, работники и служанки, и простолюдин из опричнины – посадский или крестьянин. Я умалчиваю о том, что позволяли себе слуги, служанки и малые опричных князей и дворян! В силу указа всё считалось правильным».

Н. Неврев. «Опричники»

Материальные ценности и деньги вымогали с земских не только рядовые опричники и их добровольные помощники, но и официальные органы власти. Вымогали даже у людей обречённых, после вынесения приговоров, бывших по большей части скорыми и неправыми. «Всех земских, всех тех, кого должны были казнить, били сначала публично на Торгу батогами до тех пора, пока те, у кого было добро или деньги, не передавали их в казну великого князя».