Рождённый в сражениях...

А потом по стране поползли слухи, что не обошлось без давления на коммунистов из Москвы. Через несколько дней было опубликовано открытое письмо президента Эберта и, как говорится, расставило все точки. «Советская Россия приложит все усилия для сохранения Германского государства!» «Сталин пошел на раскол в партии, что бы остановить гражданскую войну в Германии!» Газеты буквально взорвались. Русские стали — persona grata, в любом приличном доме и обществе. Выступать против Советской России стало просто опасно. Могли здорово поколотить. Удивительно, но даже до этих событий, отношение к русским эмигрантам в Германии было намного более уважительное, чем во Франции или, тем более, в Британии. Бывший честный противник вызывал уважение. А когда этот противник в самый тяжелый момент протянул руку помощи, то он стал восприниматься как единственный друг. Буквально за один год большинство немцев стали настоящими русофилами. Если в предыдущие годы Зекта часто ругали за его восточную ориентацию, то теперь он стал героем нации.

Вообще, Германия страна необычная. Помните сказку про Золушку? Так вот Германия — Золушка Европы. Необычайно трудолюбивый и аккуратный народ, прекрасная природа, мощнейшая индустрия, прекрасные памятники архитектуры, богатейшее культурное наследие. При все при этом, в восприятии большинства, Германия — сумеречная страна. Сравните сами, романтически прекрасный образ Франции, загадочный туманный Альбион, страна тюльпанов и каналов Голландия, сказочная Венеция, Вечный Рим и «сумрачный германский гений». Сравнили? Мне думается, что такой образ Германии, как и само наше отношение к немцам как к исконным врагам России, специально навязывалось нам в течение столетий. Более двухсот лет две страны, не имеющие друг к другу территориальных, экономических или каких-нибудь других притязаний, связанные узами династических браков, почти постоянно находятся в состоянии вражды. Короткие периоды весьма плодотворного сотрудничества и снова недоверие, вражда и войны. По здравом размышлении, за всем этим чувствуется опытный дирижер. Наверняка не обошлось без извечного и подлого британского — «разделяй и властвуй».

Я и раньше старался быть в курсе всех событий происходящих в России, а живя в Германии, смог делать это регулярно. С двадцать пятого, — это после дела журналистов, — стали продавать и несколько центральных советских газет — «Известия», «Правда». Да и в самой Германии было множество русскоязычных издательств. Не только русская эмиграции, но и большинство немцев буквально с замиранием сердца следили за борьбой внутри ВКП(б). Решался вопрос, какой быть России. А потом — грандиозный пятилетний план развития экономики. Магнитка, Днепрогэс — названия, популярные в Германии не менее, чем в СССР. Еще бы, если в сориентированной на заказы Советского Союза экономике Германии начался самый настоящий производственный бум. Тысячи заказов во всех областях промышленности. Совместное освоение целинных земель Дальнего Востока и Приамурья. Ушла в прошлое хроническая безработица и огромные очереди на бирже.

Кстати, интересная подробность, в итоговых документах экономического договора прямо написано, что к работе по Советским заказам должны привлекаться только граждане Германии и Российские эмигранты, прошедшие проверку службой национальной безопасности Германии. Во всем мире назревает кризис, а в Германии и Союзе не хватает рабочих рук!

Когда в двадцать восьмом появилось «Воззвание Родины», я уже был готов вернуться в Россию на свой страх и риск. А тут… Дальше вам, наверное, будет не интересно. Обратился, как и тысячи других, в Советское посольство. В Союзе почти месяц проверяли. Фильтрационный пункт под Минском. Наконец проверки закончились. Предложили на выбор — преподавательская работа в военном училище или строевая. Какой из меня преподаватель? Всю жизнь служил и, наверное, буду служить до конца. А служить такой стране — почитаю за величайшую честь.

Новиков слушал, не перебивая и не встревая с вопросами. Интересная получалась картина. Очень интересная! «Ведь мы, уходя, собирались, чуть ли не революцию устраивать. Голову ломали, как Германию из врага превратить в союзника, а если не получится, с наименьшими потерями Гитлера разбить. Фриц ради этого в Германию идти согласился. А тут выходит и без нас коричневым рога обломали! Так, где же здесь история поломалась? Неужели в двадцать четвертом? Если так дела пойдут и дальше, то глядишь, и воевать нам придется не с немцами, а вместе с ними. А ведь это, совсем другое дело. Тогда возникают такие варианты!» — Новиков мечтательно зажмурился и чуть не заурчал, как довольный кот.

— А какие там люди? — Прервал затянувшуюся паузу Захаров.

Никишин, до этого ушедший в себя, видимо рассказ разбередил воспоминания, очнулся. Торопливо, ломая спички, прикурил. Посмотрел в темноту за окном. Провел ладонью по лицу, словно старался этим простым движением отогнать непрошенные думы.