Рождённый в сражениях...

И вот теперь этот неопределенный фактор сработал. Перенос состоялся. И во времени, как они и рассчитывали, и в пространстве. Вот только в каком?! По какому измерению?! Попасть не только в другое время (с этим они заранее смирились, да и наличие личностей реципиентов спасло от неизбежного шока), но в другой мир! Стоп. А чем тебе этот мир не угодил? Россия тут есть? Есть! Спасти её от грядущего хаоса и развала необходимо? Необходимо! Чем, кроме этой трижды долбаной скорости света, этот мир отличается от твоего? Вроде бы ни чем. А если тебе этого не хватает, вспоминай почаще: «Точки переноса и вектора жестко взаимосвязаны»! Изменим этот мир — лучше станет и в твоем, родном. А если изменим как надо, то чем черт ни шутит, может быть и получится сделать это не опосредованно, а своими руками. Черт! А ведь это — мысль! Так держать товарищ Новиков!

— Молодой человек, можете вставать.

Военврач, осматривавший Новикова, дружелюбно улыбнулся.

— Давно не встречал такого здоровяка, даже среди наших, не жалующихся на здоровье пациентов. Легкое переутомление и больше ничего. Сегодня отдохнёте, а завтра можете приступать к занятиям.

— Спасибо доктор. Похоже, мне действительно надо немного отдохнуть.

— Вот и замечательно. Идите, отдыхайте, а начальнику курса я сам сообщу.

На крыльце медпункта Новиков вздохну полной грудью пьянящий весенний воздух и неожиданно хлопнул по плечу стоявшего рядом Катукова, так что тот чуть не слетел со ступенек.

— Ну, вот Миша, а ты боялся!

— Потише, ты, медведь сибирский. Ничего я не боялся, ты бы на себя в тот момент посмотрел. Морда вытянулась, глаза стеклянные.

— Ничего Миша, это всё ерунда. Мы ещё повоюем. Так повоюем, что чертям станет тошно.

Сидя в комнате самоподготовки и пользуясь редкой возможностью побыть в одиночестве, Новиков и так и этак прокручивал в голове сложившуюся ситуацию.

«Где вы сейчас друзья-одновремяне? Как и договаривались, письма, на почтамте в Москве, до востребования оставил. Объявления, в окнах Мосгорсправки, о покупке пианино Tokatta, разместил. Но ни ответа, ни привета. Куда же все подевались? Не может быть, чтобы он здесь оказался один. Будем считать, что сработал временной разброс. О возможности такого мужики говорили. Где-то в пределах плюс — минус шесть месяцев, может немного больше. Да и в столицу, не все, наверное, могли попасть так быстро. Хорошо, будем ждать и работать. И учится, учиться и учиться — как завещал великий Ленин, правда совсем по другому поводу».

Вообще Новиков не переставал удивляться, насколько поверхностны были их рассуждения об этом времени. А ведь всё, на чем базировались знания и умения их — гостей из будущего, создавалось здесь и сейчас. Даже если «не растекаться мыслью по древу», то, что получается? Теорию создания и применения крупных танковых соединений Де Голь уже разработал. Гудериан эту теорию творчески развил до уровня практического проведения тактических операций. Триандафилов уже опубликовал свои работы по стратегии глубокой наступательной операции. Вот она — база. Почему же все это не сработало в их мире? Вернее сработало, но сначала именно против Советского Союза. А здесь и сейчас всё уже начинает выглядеть по-другому. Неужели все дело в той самой пресловутой роли личности в истории? В их истории — не стало Фрунзе, и начавшаяся военная реформа превратилась в пшик, стараниями всяких Тухачевских и иже с ними. А Сталин, несмотря на все свои таланты, не мог один объять необъятное. Ему сначала было необходимо разобраться со сворой профессиональных революционеров, иначе страна могла быть в любой момент втянута в убийственную войну или просто разворована на нужды Мировой революции. Провести экономическую реформу. Наконец разобраться с Ягодовским гадюшником. И при этом постоянно испытывать жесточайший кадровый голод. Где их взять готовых специалистов? Кого поставить вместо проворовавшихся или неспособных или просто ленивых, а то и настоящих врагов. На их подготовку нужно время и опять люди! И всё это время получать постоянные уверения, несомненно, честного и преданного, но в обшем-то находящегося не своем месте, Климушки Ворошилова, что в армии-то все как раз хорошо. Что готовы могучим ударом разгромить любого врага. Что техника у нас самая лучшая, а армия самая передовая. И потребовалась кровь Халхин-Гола и позор Финской войны, чтобы увидеть — и тут врут! Боятся, до дрожи в коленях, и все равно врут. Взвалил на себя и это, но времени не хватило. А сейчас — у армии и флота был настоящий хозяин. И не просто хозяин, а умный и преданный помощник, которому Сталин мог ПОЛНОСТЬЮ доверять.