Розовая ксандрейка и драдедамовый платок. Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в.

С середины XIX в. бекеша значительно укоротилась. О степени популярности бекеши в качестве мужской одежды можно судить по отрывку из романа Ф. М. Достоевского, в котором один из второстепенных персонажей — работник в доме старухи-процентщицы — объясняет своему напарнику, что значит одеваться по журналу:

«Рисунок значит. Мужской пол все больше в бекешах пишется, а уж по женскому отделению такие, брат, суфлёры, что отдай ты мне все, да мало» (Преступление и наказание, 1866. Ч. 2. Гл. 6).

БЕРЕ´Т

«Дама в малиновом берете была как на иголках, слыша такие ужасы, и старалась отодвинуть свой стул от Печорина, а рыжий господин с крестами значительно улыбнулся и проглотил три трюфели разом».

Лермонтов М. Ю. Княгиня Лиговская, 1836. Гл. IV.

Берет — головной убор без полей, размеры и очертания которого зависели от моды того или иного времени. Берет известен в истории костюма еще с XVI в. Особой популярностью в России пользовался с самого начала XIX столетия. В предшествующем, XVIII в., предпочитавшем парики и пудреные прически, берет не носили.

В 20–30-х гг. XIX в. береты, украшенные перьями, камнями и цветами, так же как и токи, и тюрбаны, являлись частью парадного туалета, и их не снимали ни в театре, ни на балах, ни на званых обедах. Основными материалами для их изготовления служили бархат и шелк.

«А на голове носили токи и береты, точно лукошки какие с целым ворохом перьев и цветов, перепутанных блондами. Уродливее ничего и быть не могло», — вспоминает современница (Благово Д. Д. Рассказы бабушки. Спб., 1885. С. 387).

Берет.

Рисунок из журнала «Costumes Parisiens» за 1826 г.

М. Ю. Лермонтов, описывая ту же даму и в той же главе, называет ее головной убор «малиновым током», хотя форма этих женских украшений совершенно различна. Общим является только отсутствие полей (см. ток).

Однако писатель на страницах «Княгини Лиговской» несомненно отдает предпочтение берету, так как использует такой термин неоднократно — «пунцовый берет» в гл. 1 и т д.

Само словосочетание «малиновый берет» невольно указывает на воздействие пушкинского романа в стихах «Евгений Онегин»: «Кто там в малиновом берете с послом испанским говорит» (Гл. 7, XVII-10).

Исследователи отмечали влияние романа Пушкина на повесть Лермонтова и связь последней с повестью Н. В. Гоголя «Невский проспект» (Андроников И. Л. Примечания // Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. М., 1978. Т. 4. С. 488).

БЕ´РТА

«Платье не теснило нигде, нигде не спускалась кружевная берта».

Толстой Л. Н. Анна Каренина, 1875–1877. Ч. 1. Гл. XXII.

Берта — накладная лента или оборка из декорированной ткани или кружев, которой обрамлялись вырезы декольтированных платьев. В разных вариантах известна в истории костюма уже с XVI в.

В XIX в. берта была популярна с 40-х гг. до конца 80-х гг. Чаще всего бертой отделывались бальные платья.

Берта.

Рисунок из журнала «Modes de Paris» за 1839 г.

БЛО´НДЫ

«Олимпиада Самсоновна. А вот считай: подвенечное блондовое на атласном чехле да три бархатных — это будет четыре; два газовых да креповое, шитое золотом, — это семь; три атласных да три грогроновых — это тринадцать; гроденаплевых да гродафриковых семь — это двадцать; три марселиновых, два муслиновых, два шинероялевых — много ли это?».

Островский А. Н. Свои люди — сочтемся, 1850. Действие 4. Явл. 2.

Блонды — кружева, изготавливавшиеся из шелка-сырца, который имел золотистый цвет. Отсюда и название кружев от фр. blonde. Основными центрами производства блондовых изделий были французские города Канн, Байе, Пюи. Этот сорт кружев получил широкое распространение уже в XVIII в. При музейной атрибуции имеет значение толщина нити орнамента и контура рисунка, что позволяет отличить кружева, изготовленные в XVIII в., от изготовленных в XIX столетии. Но на сцене, при театральных интерпретациях литературных произведений, важно передать характерный цвет и блеск шелковых кружев.

Блонды.

Рисунок из журнала «Costumes Parisiens» за 1829 г.

Появление специальной машины для производства кружевного полотна не отразилось на стоимости блондов, которые по-прежнему считались предметом роскоши.