Розовая мечта

Мы помолчали. А поскольку заявление Сергея не повлекло за собой дальнейших действий, я поправила кружева и набросила на плечи пеньюар. В комнате было довольно прохладно.

— Сережа, что-то не так? Что-то случилось с Ларой? Мне показалось, ты вернулся с прогулки умиротворенный.

— Да, все обошлось. Мы посидели с Фошерами в баре.

— Милый, я привыкла ни о чем не спрашивать, но здесь я рядом с тобой и чувствую какое-то напряжение… Ты ведь не зря сегодня вспоминал Сатану.

Сергей обнял меня, но не как женщину, дающую утоление плотскому зову, а как близкое и дорогое существо. Существо — среднего рода. Нечто хрупкое, жалкое, требующее заботы и внимания. Я чувствовала, как он сдерживается, чтобы не выложить мне свои тревоги, не поделиться своими опасениями. Но я не имела права настаивать, — таковы условия игры. «Моя жена никогда, ни к чему не будет причастна. Запомни. Это важно». — Сказал он три года назад, получив назначение на загадочный пост руководителя неведомой мне службы. И я старалась не нарушать договоренность, часто сомневаясь: не значит ли это, что я оставляю его одного, без поддержки и возможности поделиться проблемами с самым близким человеком, человеком, который никогда не предаст.

— Может, ты хоть чуть-чуть объяснишь мне, что происходит? — Рискнула я задать вопрос.

— Происходит нечто важное. — Сергей смотрел в сторону.

— Это не обычный отдых?

— Это даже не обычная работа.

— Супруги Фошер не случайные знакомые?

Сергей обернулся и пристально посмотрел мне в глаза:

— Если совсем честно — я не знаю кто они. Не могу понять! — Он с силой постучал кулаком по лбу.

— А Лара? Что она для тебя значит?

— Я беспокоюсь за нее.

— Ладно… Допрос с пристрастием закончен. Давай спать, дружище… Только, пожалуйста, не вскакивай ночью курить.

День выдался солнечным и ярким. Даже сквозь темные очки снежные отроги под кабинкой фуникулера сверкали ослепительным блеском. Там, внизу, по накатанной лыжне скользили яркие фигурки лыжников. На пологом склоне дети и взрослые катались на санях, а чуть повыше, на трассе слалома, собралась высшая спортивная элита. Именно туда и спешила попасть Лара, которую мы с Сергеем взялись сопровождать. Нам хотелось полюбоваться горами с высоты и прокатиться на канатной дороге, где вместо вагончиков двигались над пропастью легенькие красно-желтые скамейки. Лыж мы брать не стали. Когда-то мы с Сергеем совершали обязательные воскресные вылазки в Серебряный Бор и с удовольствием пробегали по дюжине километров, нагуливая волчий аппетит. А на обед я заранее держала в морозилке собственного изготовления пельмени. Это был своеобразный ритуал: лыжи — пельмени — любовь.

Но теперь мы просто сопровождали Лару, чувствуя себя в кабинке фуникулера среди спортсменов в великолепной горнолыжной экипировке людьми второго сорта.

— Но вы хоть глянете, как я слечу вниз? — Кокетливо улыбалась Лара, заглядывая в глаза Сергею.

— Боюсь, от нас будет мало толку, если ты вздумаешь свалиться. Заметил он.

— Ни за что на свете не сделаю этого, если за мной будут наблюдать такие люди. На миру и смерть красна, а на глазах любимых друзей — вдвойне. Но победа все же слаще.

Почему-то мне не нравилась вполне невинная болтовня Сергея и Лары, даже раздражала. Не смешно, не остроумно и слишком игривый подтекст. Коллеги они или нет, но эта энергетически одаренная особа со всей очевидностью «положила глаз» на Сергея. А он и не пытался пресечь её заигрывания.

Я прильнула к стеклу, делая вид, что увлечена пейзажем, и с горечью вспоминала прошедшую ночь. После нашего разговора Сережа уснул (совсем как в рассказах Галины), а я ещё долго наслаждалась музыкой, игравшей за стеной, и представляла себе гибкое юношеское тело, слившееся с женским среди смятых, пропахших еловой смолой и любовью простыней.

…Группа слаломистов радостно приветствовала Лару и сразу же втянула её в разборку какого-то конфликта с дистанцией. Я не вникала, подставив лицо горячему, как на южном побережье, солнцу. Зато Сергей, активно перейдя на английский, кажется, чуть ли не притязал на миссию арбитра.

К счастью, лыжникам не терпелось продолжить соревнования и скоро мы уже наблюдали за скатывающимися вниз среди кордона красных флажков фигурами. Костюм Лары, светящийся васильковыми и алыми люминесцентными красками, плотно облегал её крепкую, играющую мускулатурой фигурку. Исповедь лады о её занятиях бодибилдингом явно понравилась Сергею. У меня женщины-культуристки всегда вызывали ужас и некоторую неприязнь. Как всякое извращение, связанное с чрезмерным вниманием к своему телу. К тому же, я была убеждена, что все они — качки женского пола — активные или потенциальные лесбиянки.

Но с Ларой я, видимо, просчиталась. Вот она уже готовится к старту, а Сергей, будто невзначай, похлопав её по спине, скользнул рукой по затянутому бедру и узкому крепкому заду. Я отвернулась.

— Хорошо идет! — дернул меня за локоть Сергей. — Сумасшедшая баба! Такая жадность к жизни и потрясающая тяга к риску. Почему люди, особо жадные к жизни, так легко играют ею, а, доктор?