Розовое дерево

Миллисент захотелось погладить его светлые мягкие волосы, положить руку ему на лоб, прошептать ласковые успокаивающие слова. Ее сердце тревожно билось от сладостно-печальной боли.

— Не могу представить, что вы сидите спокойно и ни во что не вмешиваетесь. А вы можете?

Джонатан взглянул на нее. Миллисент улыбалась как-то покорно и любяще. Улыбка тронула его вспухшие губы, но боль моментально прогнала ее.

— Нет, — согласился он, — не могу.

Он вздохнул, потом в последний раз проведя подушечкой большого пальца по ее ладони, выпустил руку Милли. — Мне лучше пойти домой. Чем дольше я здесь просижу, тем труднее будет уйти. — Он начал подниматься, издав слабый стон. — Кажется, я в порядке. Мышцы вновь крепки и сильны.

Миллисент посмотрела на его опухшие и теперь уже синеющее лицо. Она почувствовала, как напряглись ее собственные мышцы.

— Могу я помочь вам дойти до дома?

Он бросил на нее быстрый взгляд:

— В самом деле? — На его лице появилось что-то похожее на слабую улыбку. — Не стану возражать.

Джонатан обошел стол, держась за его край, и Миллисент поднялась ему навстречу. Она положила руку на его талию, а он обнял ее за плечо. Он не навалился всей своей тяжестью, не повис на ее плече, как в первый раз, когда, избитый, едва смог подняться на ноги после нападения. Теперь он шел сам, просто прижимая ее к себе. Удивительно, но Милли чувствовала, что ей как-то особенно хорошо и уютно рядом с ним, хотя, казалось бы, именно он должен был искать уюта и комфорта. Она искоса посмотрела на него и мысленно спросила: испытывает ли Джонатан такое же чувство от ее близости?

Они прошли в коридор, а оттуда — на крыльцо. Потом медленно двинулись через сад к дому Джонатана. Ночной воздух был таким душным и жарким, таким тяжелым и густым, что было трудно дышать. С жужжанием летали ночные насекомые. Откуда-то издалека доносилось кваканье лягушек в пруду, и эти звуки казались мирными и домашними. Не верилось, что в такую ночь на одного могут напасть трое, и какая разница, из-за чего.

Инстинктивно Милли крепче прижалась к Джонатану.

— Вы хотя бы пообещаете мне быть в будущем осторожнее?

— Обещаю. В сущности, я всегда осторожен, только сегодня совершил ошибку: просто прогуливался во дворе, глядя на луну и размышляя. И так увлекся, что совершенно не смотрел по сторонам. Они налетели еще до того, как я успел их заметить. Теперь я буду более бдительным, уверяю вас. Не очень-то приятно испытать такое.

— Хорошо. — Они дошли до крыльца его дома и медленно поднялись по ступенькам.

Милли без особого желания отпустила Джонатана и отступила назад.

— Ну… — Она, не зная, что делать, заложила руки за спину. — Здесь я вас оставлю. Если вы уверены, что дальше справитесь сами.

— Да, я в порядке. Или буду через несколько дней.

— Хорошо, — снова повторила она и сделала еще шаг назад. — Тогда все. Я… возможно, я загляну завтра проведать вас.

— Буду рад.

Они минуту, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу. Джонатан положил руку ей на плечо. Потом, не говоря ни слова, притянул к себе и нежно обнял за талию. Миллисент со вздохом расслабилась в его объятии, сама потянулась к нему, обвила руками его талию и опустила голову ему на грудь. Милли могла слышать удары сердца Джонатана, ощущать тепло и силу его тела. Ей было так хорошо и спокойно, что она отбросила все мысли, все сомнения и страхи, и на какое-то мгновение просто утонула в своих ощущениях. Внезапно Милли остро почувствовала голод, но не физический, а душевный. Любовный голод ее души, он длился многие годы, но был скрыт глубоко внутри; она старалась не замечать его, прятала от всех и от самой себя. Сегодня он, словно бурный горный поток, с кипением и страстью рвался из глубин. В объятиях Джонатана она нашла удовлетворение и спокойствие. Ей не хотелось уходить.

Он губами тронул ее волосы, вдыхая их аромат.

— Спасибо, — пробормотал он. Джонатан погладил ее волосы и плечо. На мгновение он неподвижно застыл, прислонившись лбом к ее голове, обняв ее за плечи. Потом он резко отстранился. — До свидания.

Миллисент подняла на него глаза.

— Доброй ночи, — мягко ответила она. — Обещайте, что будете осторожнее!

— Обещаю.

Она попыталась изобразить что-то, похожее на улыбку, но почувствовала, что сейчас разрыдается; резко повернулась, сбежала по ступенькам с крыльца и быстрым шагом направилась к дому.

Миллисент проснулась, когда первый луч солнца коснулся ее лица. Она улыбнулась и легко соскочила с кровати. В это утро она чувствовала себя безумно счастливой и не тратила время на раздумья о причинах чудесного настроения. Она присела у окна и начала расчесывать волосы, что-то тихонько напевая и наблюдая, как голубоватые прозрачные тона рассвета постепенно сменяются ярко-золотыми красками летнего утра.