Розовое гетто

Никуда идти не хотелось. Я бы с куда большим удовольствием рухнула на диван. Но Флейшман захотел бы услышать мой отчет о конференции в Далласе, и что я могла рассказать? Как мне удалось отличиться уже без его помощи? Как по его наводке я очутилась в объятиях Дэна Уитерби?

Раны были еще слишком свежими, чтобы смеяться над происшедшим с друзьями. Особенно с Флейшманом.

— Ну, не знаю… — Я с вожделением смотрела на диван и телевизор. Именно в этот вечер меня прельщала растительная жизнь.

— Пойдем, ты фантастически выглядишь.

— Правда? — Как-то не верилось, учитывая мое внутреннее состояние.

Но разумеется, на мне был костюм от Шанель его мамаши. Возможно, Флейшман больше ничего и не замечал.

Ему удалось-таки убедить меня, что я готова выйти в свет. Когда мы покидали квартиру, я от усталости не заметила большой конверт из плотной коричневой бумаги, который он захватил с собой, сунув под мышку. Не замечала, пока мы не уселись за столик в греческом ресторане. Заметила, лишь когда Флейшман пододвинул его ко мне по бело-синей клетчатой скатерти.

— Вот! — вырвалось у него. — Ты практически первый человек, кому я это показываю!

Он так волновался, но я не могла упустить случай уколоть приятеля.

— Практически? — переспросила я. Всегда была самой первой.

— Я хотел сделать все как надо, прежде чем показывать тебе. Ты же теперь профессионал!

Я откинула клапан и вытащила из конверта рукопись как минимум в триста пятьдесят страниц. Большинство пьес заканчивались до сто двадцатой.

— Что это? «Долгое путешествие в новое тысячелетие»?

— Это мой большой сюрприз. Совсем не пьеса! — Он выдержал театральную паузу, потом объявил: — Мой первый роман!

— Дамский роман?

Тень пробежала по его лицу.

— Не традиционный дамский роман. Его трудно определить в какую-то категорию…

— Хочешь, чтобы я прочитала его как твоя подруга? — спросила я.

— Разумеется. Но если ты решишь, что в «Кэндллайт» захотят его опубликовать…

От этих слов мне захотелось плакать. Трудно было написать отказ на книгу подруги секретаря-регистратора. А что же тогда говорить о книге близкого друга?

— Это дамский роман с мужской точки зрения, — уточнил Флейшман.

— Но наши книги читают женщины, — указала я.

— И что?

— Им нравится читать о чувствах и ощущениях женщин.

— Абсурд.

— Нет, это естественно. Сколько у тебя знакомых мужчин, которые побегут смотреть новую комедию с Риз Уизерспун или костюмированный фильм о девятнадцатом столетии?

— Я побегу. — В голосе звучала обида.

Это была правда, он уже бегал. Опять же он прилетел на конференцию РАГ. И разумеется, не имело смысла обсуждать роман, который я еще не открыла.

— Я его еще не прочитала, так что…

— Естественно! — рявкнул он. — Ты даже не взглянула на название, а я столько над ним бился.

Я посмотрела на титульную страницу.

РАЗРЫВ

Роман

Джека Флейшмана

— Джека?

— Псевдоним. Думаю, лучше моего настоящего имени. Пусть будет как у нормального человека.

Каковым он не был.

Флейшман наклонился вперед.

— Как думаешь, «Разрыв» — то, что надо? Тебе не кажется, что такое название сразу ловит взгляд? — Убежденный, что иначе быть не может, моего ответа он ждать не стал. — Я меня масса идей насчет обложки. Я представляю себе мужчину и женщину в невесомости, которые держатся за жемчужное ожерелье или за цепь… а еще гигантские ножницы, которые готовы эту цепь разрезать. — Он улыбнулся. — Здорово?

— Не то слово. — Я удивилась, как это он еще не изготовил макет обложки.

— Естественно, я думаю о трейд-сайз [77], не о массовом издании.

— Само собой. Впервые вижу, чтобы ты так кудахтал над своим произведением.

— Ты думаешь, я бы показал тебе этот роман, будь он плох? Он может принести известность и тебе.

Я кивнула:

— Надеюсь.

Флейшман еще сильнее наклонился над столом и чуть склонил голову набок.

— Ты еще не открыла.

— Я собираюсь прочитать твой роман завтра, когда смогу уделить ему должное внимание.

— И не хочешь даже взглянуть на первую страницу?

Я не хотела, а вот он ну очень хотел. Если бы я не прочитала ее сама, он, вероятно, начал бы читать за меня. И читал, читал и читал до рассвета. На следующей странице я увидела только посвящение:

Ребекке Эббот, которая вдохновила меня на все строки, от первой до последней.

У меня перехватило горло. Как у мужчины, который только что стал отцом и видит через окно родильной палаты появившегося на свет младенца, своего первенца. Глаза наполнились слезами. Флейшман и я знали друг друга так давно, но ни разу он публично не признавал, что я значу для него больше, чем другие.

— Что ты думаешь?

— Спасибо тебе, — ответила я. — Раньше мне никто ничего не посвящал.

— Это правда, знаешь ли. Сама поймешь, когда прочитаешь роман.

Я обещала сделать это завтра. Теперь мне не терпелось его прочитать. Одной строки на первой странице хватило, чтобы я почувствовала себя лично ответственной за успех «Разрыва». И я подтвердила, что название очень даже удачное.