Розовые единороги будут убивать

– Я же говорил, что буду защищать вас! – бросил Мо, вынимая копье из тела единорога.

Сора взглянула вверх – все небо заполонили розовые кони.

– Их слишком много!

За деревьями и кустами уже шла битва. Остров содрогался от боли. Это была страшная битва, в которой Поющие Кошки и Коты сражались с летающими розовыми единорогами.

– О, нет…

Сора услышала это от Мерилин.

– Я и представить себе не могла, как много их будет…

Сора схватилась за влажный лоб. Их слишком… слишком много!

Тьма разверзлась под ее ногами. В воздух поднимались черные комочки дыма.

Густым потоком они вываливались из-под Соры и поднимались вверх, летая в воздухе, как светлячки, но темные.

– Ах! – Сора вскрикнула, отмахнувшись от чернушек.

Розовые единороги заполняли Остров. И вот в воздухе появились крылатые единороги, еще более уродливые и жуткие, чем остальные. Их облезлые белые крылья, покрытые багровыми пятнами, судорожно двигались, участвуя не только в поддержании полета, но и в нанесении ущерба всему, чего касались.

Лассо услышал шум копыт.

– Они идут сюда…

Сора подбежала к Чак-Чаку и взяла его на руки.

– Здесь нельзя оставаться, – сказала она.

Мо взлетел над кустами, чтобы оценить обстановку.

– Она права, – сглотнул он, – нужно бежать… немедленно! Их слишком много! Это стая!

Стая…

Стая розовых единорогов неумолимо и беспощадно приближалась к ним.

Элеонора вскочила и скомандовала Госпоже:

– Бежим! Скорее, Госпожа Мерилин! Нужно уходить сейчас же! Я вас не оставлю! Здесь сейчас будет слишком опасно! Уходим, моя Госпожа! Скорее! Уходим!

Шум копыт становился громче.

Отряд сфинксов выстроился в стройный ряд, образовав стену, чтобы дать отпор врагу.

Сора, прижимая к себе мопса и копье, сорвалась на бег.

– Бежим! – рявкнул Лассо.

Мо взмахнул крыльями.

– Скорее! – визгнула Элеонора.

Мерилин и Элеонора бросились бежать прочь от этого места. Сора – за ними.

И тут…

Сфинксы разлетелись в стороны…

Стая розовых единорогов, бешенным галопом, прорвалась вперед…

– Сора!

Крик Лассо.

А она бежит.

Просто бежит вперед, не оглядываясь назад.

Вокруг – хаос.

Ломаются ветви, падают деревья, дикое ржание, алые брызги, шум копыт, розовая пыль и черная ночь.

Черные чернушки сыплются из-под каблуков Соры, вспениваются, как тополиный пух и взлетают в воздух густым облаком.

Вспыхивает огонь.

Что-то взорвалось вдали.

Слышатся предсмертные кошачьи стоны.

И перья…

Перья, летящие с крыльев единорогов.

– Сора!

Его голос становится тише.

Она уже упускает из виду Госпожу Мерилин и Элеонору. Раздаются лишь крики вдалеке:

– Уходим, Госпожа! Уходим, скорее! Быстрее! Надо бежать! Не останавливайтесь!

И голоса их затихают.

Чак-Чак скулит у нее на руках, а она бежит без оглядки.

Вихрь чернушек гонится за ней, они разлетаются от нее во все стороны.

Ночь. И розовая пыль.

И грохот страшной битвы, остающейся все дальше, за спиной.

Сора совсем не чувствует ног. Она бежит так, как еще никогда не бегала до этого…

Или же бегала?..

Адреналин хлыщет в ее крови. Голова кипит. И мыслей никаких. Только бег… бег от смерти… бег ради жизни.

Лишь бы остаться в живых!

Это все, что ей сейчас руководит.

Только бы выжить!

Только бы не умереть!

Только бы выжить…

– Сора!

На этот раз голос принадлежал Мо, но Сора уже не останавливались. Она оставила все позади себя.

Впереди – только ночь… и розовая пыль единорогов, пронесшихся над лесом.

Глядя себе под ноги, Сора видит трупики светлячков. Эти хрупкие сверкающие существа тоже не переживут эту ночь.

Погибнет слишком много кошек… слишком много…

Хоть бы Госпожа Мерилин и Элеонора выжили… и Беатрис! И Себастьян! И Фердинанд с Энрике! И те кошки-массажистки! И Шарлотта, которая отвечает за поля кошачьей мяты!

– Пусть… они все… выживут!

Сора кричит.

Но быстро замолкает.

Она понимает, что сейчас ей нельзя выдать себя. Это слишком опасно.

Убежав слишком далеко, она перестала слышать шум битвы. Лишь эхо. К Соре вернулось чувство жизни без адреналина, а вместе с этим чувством – сбившееся дыхание и боль в ногах.

Она наконец остановилась и прижалась спиной к дереву, не отпуская Чак-Чака. Ей нужно отдышаться. Пора перевести дух, ведь больше она не сможет бежать так же быстро.

Вокруг парили чернушки, словно черный тополиный пух.

Сора только сейчас осознала, что пробежала весь этот отрезок на одном инстинкте выживания и самосохранения. Только она… и Чак-Чак. Здесь больше никого не было…

Хруст ветки.

Шумное дыхание.

Единорог.

Сора осторожно выглянула из-за дерева и… увидела его.

Это был омерзительный крылатый единорог, по всему телу которого стекали алые ручьи. Кожа покрыта язвами, из которых сочится гной. Копыта – кровавые обрубки. Грива – грязная, седая, пропитанная потом и кровью. Черные глаза-пустоты. И пасть… с острыми черными зубами, полная копошащихся на черном языке личинок, жуков и пауков. И сломанный рог, из которого периодически фонтанировала кровь, как вода выплескивается из кита.

В воздухе стоял омерзительный смрад.

Сора молилась: «Пусть он уйдет, пусть он уйдет…»

И еще Чак-Чак… если он подаст звук – это сразу выдаст их местонахождение.

Единорог не собирался улетать или убегать. Он оставался здесь, рядом. Он ходил и принюхивался.