Розовые единороги будут убивать

Скованная жесткими черными ремнями, облаченная в смирительную рубашку, связывающую ее руки, она сидела на полу в углу комнаты, обитой старыми грязными дырявыми матрацами.

Глаза… лишенные жизни.

Взгляд, смотрящий в пустоту.

Тонкие босые ноги.

Бритая голова.

И всякое отсутствие нижнего белья – только смирительная роба, застегивающаяся на пуговицы на спине, и ремни.

Треснутая нижняя губа и ссадина на лбу.

– Так намного лучше, – сказал доктор Грейг, посмотрев на свою пациентку.

* * *

Сора, с бритой головой и в смирительной робе, встала на ноги. Сложно сказать, как ей это удалось со связанными руками. Черные железные двери ее палаты, обитой матрацами, открыты. Впереди – зеленый темный коридор психиатрической клиники с мерцающими лампочками на потолке.

Покачиваясь из стороны в сторону, она пошла вперед. Ноги стирались в кровь. Тело покрыто ссадинам и гематомами. Лишенная жизни, она продолжала идти по коридору, ни о чем не думая.

Ведь мыслей… уже не осталось.

В коридоре стояли дети… психически больные дети, закованные в смирительные рубашки. Как и она, лишенные жизни и мыслей, они долбились лбами о стены, разбивая черепа в кровь.

Рыжий мальчик…

Такой славный…

Он смеялся, а его красный рот, лишенный зубов и полный крови, растягивался в счастливой улыбке.

Девочка прыгала на одной ноге. Вторая нога обрывалась красными лохмотьями, болтающихся с колена.

У третьего ребенка большая голова. Такая большая, что ее поддерживал странный прибор со стальными спицами, вставленными в череп.

Четвертый мальчуган смог освободить руки, но использовал их, чтобы скрестись о бетонные стены, стирая пальцы в кровь до костей.

Сора продолжала идти.

На стенах появлялись кровавые разводы. И трещины… длинные трещины, срастающихся в рисунки паутины.

* * *

По белым стенам кабинета ползали огромные черные пиявки. Металлические манипуляционные столики с инструментами запачканы багровыми пятнами.

– Можете опустить ее в ванную, – велел доктор Грейг.

Перед Сорой стояла ванная, полная пиявок. Черное месиво пиявок.

– Берите ее.

Два медбрата подхватили Сору и оторвали ноги от холодного плитчатого пола, покрытого алыми разводами.

– Командуйте, доктор.

– Бросайте ее!

И Сору бросили в ванную, полную пиявок, в которой она утонула, не почувствовав боли.

* * *

Она шла по коридору на следующую процедуру.

Пиявки еще не отлипли от ее тела. Они присосались к ее щекам, подбородку, шее и голым частям ног. Пиявки высасывали из нее кровь.

А Сора шла… дальше.

В коридоре она встретила полную даму. Одетая в смирительную робу, она металась по коридору из стороны в сторону и выкрикивала:

– Метелочка! Моя метелочка! Где же ты?! Метелочка…

Сора прошла дальше.

Нужно идти в другой кабинет.

Еще один пациент – загорелый тощий старик. Он стоял в коридоре совершенно голый. Измазанный кровью, он напевал странную песню:

– Пойте мои киты… пойте песню мне… я слышу ваши голоса в себе… пойте, пойте… летите вдаль… киты мои… и пойте песни мне… киты… мои киты… поющие киты…

Старик развернулся к Соре лицом, и она увидела его бездонные огромные расширенные черные глаза, в которых… Сора узрела черные рельсы и розовых единорогов, вставших на дыбы…

* * *

– Вы надежно закрепили ремни?

– Да, доктор Грейг.

– Проверьте еще раз.

Медбратья проверили ремни, которыми Сору привязали к койке, стоящей в центре белой палаты, стены которой были покрыты битым стеклом, растущим прямо из плиток.

– Включите прибор в сеть.

Раздался щелчок.

Сора просто лежала на койке и смотрела в потолок, из которого росли кровавые осколки стекла.

В ушах у нее звенел вой сирены.

– Смажьте виски водой. Мы же не хотим ее убить.

Вместо того, чтобы смазать виски водой… на нее вылили кувшин холодной воды, смочив всю голову.

– Так-то лучше!

– Вы сделаете это сами, доктор Грейг?

– Да, доктор Дарлинг. У меня в этом деле… большой опыт.

Началось какое-то движение.

Доктор Грейг встал у изголовья койки и взял электроды в руки.

– Суньте ей резиновую губку в рот, пусть зажмет между зубов. Мы же не хотим, чтобы она сломала себе челюсть. Или откусила язык…

Соре насильно запихнули что-то резиновое в рот.

– Приготовились!

И…

– Начали!

Доктор Грейг приложил к вискам Соры электроды и пустил электричество.

– Полная мощность!

В глазах встали искры.

И комната с битым стеклом раскололась!

* * *

Сора шла по коридору дальше.

Ее кожу покрывали ожоги, оставленные после воздействия электричества.

Ее ждала следующая процедура.

Она шла по зеленому коридору, залитому кровью. Крови оказалось так много, что Сора ногами раздвигала глубокие лужи.

А вокруг… лежали мертвые мопсы.

Сотни изрезанных собак.

Вспоротые брюха, отрубленные головы, оторванные лапы и хвосты, тела, разрубленные надвое…

Сотни мертвых мопсов, истекающих кровью.

И крысы…

Живые крысы, которые поедали мертвые тела мопсов.

А по коридору из стороны в сторону метался слепой длинный мужчина в белой смирительной рубашке. Он ударялся всем телом то об одну стену, то о другую и приговаривал:

– Крыски… иди ко мне… я вас так люблю… я хочу… съесть вас… съесть вас всех! Ну… идите же ко мне…