Розовые единороги будут убивать

– Ну… удачно вам посидеть! Если приведете его на заправку, скажите, что это Филипп Федора. Там все поймут.

– Хорошо! Я поняла! Мы поможем.

– Ну-с… хорошего вам дня!

– И вам! – ответила Элиза.

Федор помахал рукой и скрылся в лесу, покрикивая:

– Филипп!

И свистел.

– Филипп!

Сару, конечно, озадачила вся эта ситуация. Ей совсем не нравилась, что сейчас по лесу бегает ротвейлер. Насколько она знала, это довольно большая порода собак. И как он вообще мог потерять своего пса?

«Надеюсь, этот Федор сказал правду, и он не маньяк какой-нибудь».

– Жалко Филиппа, – произнесла Элиза.

И эти слова вырвали Сару из ее мыслей о теории Федоре-маньяке.

– Что, прости?

– Надеюсь, Филипп прибежит к нам, и мы поможем ему вернуться к дяденьке. Да, Чак-Чак? Поможем Филиппу?

Но Чаки никак не среагировал.

– Теперь нам надо быть осторожными, Элиза. Мы не знаем, чего ожидать от этого ротвейлера.

– Но дяденька сказал, что Филипп хороший?

– А ты его вот так легко поверила? Ты же его совсем не знаешь!

– Ну… он не показался мне опасным. А тебе?

Сара не знала.

Но какое-то чувство подсказывало ей, что Федор не опасен. И его Филипп, возможно, тоже.

– Не будем делать поспешных выводов о человеке, которого даже не знаем. Согласна?

– Ну… как скажешь. Я бы помогла песику Филиппу.

И почему она такая добрая?

Лишь бы этой добротой нагло не пользовались в школе.

Нужно будет поговорить с ней как-нибудь об этом. Но не сейчас. Сегодня у них семейный пикник.

– Давай сменим тему, – предложила Сара.

– Давай. О чем еще поговорим?

– Ты вроде хотела спросить что-то еще про школу?

– Ах, да… Ты будешь помогать мне с домашней работой?

– Конечно, буду, милая. Конечно. Но ты должна быстро научиться делать уроки самостоятельно. Хорошо? Обещаешь мне? Я ведь не смогу быть всегда рядом и помочь со сложными предметами. Я и сама уже ничего не помню со школы! Но на первых парах я с тобой позанимаюсь обязательно. Даже не сомневайся. Так что… обещаешь учиться самостоятельности?

– Обещаю, мамуль. Я ведь уже… самостоятельная!

С этими словами Элиза гордо нацепила на вилку еще одну сосиску и макнула ее в соусницу.

– Сколько ты уже сосисок съела?

– Эта третья!

Сара вечно поражалась аппетиту Элизу. Особенно, когда речь шла о жареных сосисках. При этом Элизу нельзя назвать полной девочкой. Она очень стройная и сама следит за своей фигурой.

Если ее дочь из тех индивидов, которые могут есть и не толстеть, то она будет этому даже рада, если нет никаких проблем со здоровьем.

– Кушай, золотце. Это наш праздник. Еще налить сока?

– Я сама!

Сара возражать не стала.

Элиза самостоятельно потянулась за пачкой апельсинового сока и начала наливать его в свой стаканчик.

Как вдруг…

Раздался лай.

Сара резко вытянулась. Элиза замерла.

– Это Филипп?

Сара уставилась на Элизу, не желая сводить с нее глаз.

– Не знаю… лучше иди ко мне.

Элиза оставила стаканчик с соком, и громкий лай повторился.

– О, боже!

Чак-Чак вскочил и стал принюхиваться.

– Чаки? Что с тобой?

Элиза, поднявшись на ноги, уставилась на своего песика.

А затем… снова лай. И из кустов выбежал черный ротвейлер.

Филипп.

– Это Филипп дядечки!

И Чак-Чак рванулся с места.

– Эй! Чаки! Ты куда? Вернись!

Элиза бросилась за ним.

Сара резко выкрикнула:

– Элиза! Вернись! Не убегай далеко! Вернись сейчас же!

Но Элиза ее не слушала.

– Чак-Чак! Подожди!

Она гналась за мопсом, который побежал за ротвейлером так быстро, как никогда не бегал до этого.

Сара… по неизвестной ей причине медлила… она смотрела в спину Элизы… почему? Ждала, что она остановится и вернется?

Но этого не случилось.

Элиза с каждой секундой отдалялась от места пикника все дальше.

– Элиза!

И вот, когда ее дочь оказалась у леса, Сара не выдержала и вскочила.

– Элиза! Не убегай туда! Вернись! Не надо туда ходить!

Снова оглушительный лай…

А Элиза скрылась за деревьями.

– Элиза!

Сара бежит за ней.

Она быстро разгоняется, и ее ноги несут ее почти по воздуху. Так быстро она еще никогда не бегала в своей жизни.

– Элиза! Элиза!

Она не переставала выкрикивать имя дочери.

Сара быстро пересекла полянку и оказалась в лесу.

Вдали мелькнуло платье Элизы.

– Элиза! Стой! Остановись сейчас же! Назад! Элиза!

Она звала дочь, словно хозяин зовет свою собаку.

– Элиза!

И голос ее дочери ответил:

– Филипп! Чаки!

И снова лай, а потом…

Шум.

Сара услышала этот шум, и ее сердце замерло.

Дыхание перехватило.

В голову ударил холод.

Шум… поезда…

Там, впереди, рельсы!

Чертовы рельсы!

А поезд…

– Элиза!

Сара бежит еще быстрее.

Только бы успеть… только бы успеть… только бы…

Она уже не слышит Элизу.

И не видит ее…

Она слышит лишь лай собаки и шум приближающегося поезда.

Рельсы… совсем рядом.

– Элиза! Нет…

Сара смотрит вправо – блестят белые огни.

Поезд уже рядом.

– Элиза!

Сара бежит, вырывается вперед и…

Рельсы.

Ротвейлер издает лай!

Поезд… уже гремит…

А Элиза…

– Чаки! Чаки! Стой!

Сара вопит:

– Элиза!

Она стоит на рельсах.

Мопс где-то рядом.

Поезд… тоже рядом…

– Элиза!

Она хватает мопса на руки и прижимает к себе.

– Чак-Чак! Не убегай!..

Поезд уже здесь…

– Элиза! Назад! Ко мне!

Дочь стоит к ней спиной.

А поезд уже в нескольких метрах…

Сара делает рывок вперед, а Элиза…