Розовые очки

В это время преподаватель стал скальпелем разрезать тело вдоль туловища, а Марк, не дыша, смотрел на это поверх головы Маши, но ему уже совсем не было страшно. Ее волосы пахли какой-то весенней травой: то ли крапивой, то ли смородиной. И было ощущение, что он не в морге сейчас, а где-то на лугу. Он не выпускал ее руки из своей, и даже потом, когда они вышли из комнаты, она не пыталась вырваться и убежать.

Они встречались долго, более двух лет. Какой-то невероятной любви не было: вместе учились, гуляли, тусили, иногда занимались любовью. Если бы Маша не забеременела, то они бы, наверное, и не поженились.

Но родителям Марка очень нравилась девушка сына — серьезная, дочка достойных родителей. А когда они узнали, что, возможно, скоро станут дедушкой и бабушкой, очень обрадовались и с радостью благословили детей. Жаль только с внуком не долго нянчились. Их не стало, когда Лешке исполнилось полгода.

— Я думаю, что он не родной мне по крови… — признался Марк Кате.

— Почему ты не сделаешь тест?

— А зачем? Я не стану его меньше любить. И к тому же тест убьет мою надежду. А так она у меня есть.

Катя гладила его лицо тыльной стороной ладони и пристально смотрела в глаза.

— Если бы ты знала, как больно растить неродного ребенка. Вернее, не так. Если бы это был не обман, а я сам усыновил его или взял из детского дома… Но это было, как будто подложили и сказали, что мой.

— Почему не женился потом?

— Ждал большую и светлую. А брак без любви — гиблое дело.

Катя вздохнула:

— Наверное…, — и решила поменять тему: — Эх, хотела тебе такую ночь любви подарить, и не получилось!

Она скинула туфли на ковер.

— Все сейчас наверстаем, — Марк развернул Катю к себе, и она перекинула ногу через него и уселась к нему лицом.

— Напомни мне, пожалуйста, за какие заслуги ты мне послана? — он улыбался, поглаживая ее по щеке.

— Эти заслуги называются грехами, — ответила она смеясь.

— Похоже я сильно облажался! — он нежно стал покрывать ее тело поцелуями, спустил бретельку лифчика, сначала провел пальцем по ее выпирающему соску, затем втянул его, прикусывая.

Катя выгнулась и застонала.

Она до сих пор не понимала, как это происходит? Олег, он ведь делал то же самое, но ей в тот момент хотелось, чтобы все это поскорей закончилось. А сейчас, чтобы это не кончалось никогда.

Марк улетел рано утром и с собой в аэропорт Катю не взял:

— Опять душу мне травить? Нет, — резко и даже немного грубо бросил он.

Когда прилетел, отзвонился и пропал на целый день: совещания, проблемы. Набрал ее, как только сел в автомобиль, когда ехал домой.

— Прости, Катюш, весь день на нервах, дел навалилось. Писать тоже не могу, буквы расплываются. Домой и спать. Как ты? Чем занималась весь день?

— Читала, ходила на море на пару часиков. Завтра еду на север Италии. Буду ждать тебя в Венеции. Был там?

— Нет. Много раз собирался, до Милана доехал, а вот в этом романтическом городе так и не побывал.

— Прилетишь ко мне?

— Конечно.

— Спасибо за тюльпаны. Я весь день ими любуюсь.

Очень скоро он добрался до постели, но заснуть не мог. Вроде и устал, и глаза закрывались, но он минут десять пролежал, зевая, а сон не шел. Марк решил себя не мучить: лучше с Катей провести время, он уже по ней соскучился…

«Давай поболтаем? Расскажи мне, о чем ты жалеешь?» — написал ей сообщение.

Катя уставилась на экран телефона и не поняла его вопрос.

«Я не жалею о том, что ты появился в моей жизни!» — призналась она.

Марк чертыхнулся. Он не собирался вызывать ее на откровенные разговоры. Он хотел узнать ее подводные камни прошлого. И никак не настоящего. Его он боялся.

А вот анализировать прошлое было легко — ведь это «залог завтра». Наверное, к этой теории приходят все старики. Марк даже улыбнулся своей догадке.

«До моего появления… были необдуманные поступки, о которых ты жалеешь?» — переспросил он.

«Жалею? Это неправильное слово. Любой, даже глупый поступок — это опыт».

Марк засмеялся. Его Катя тоже старушка?! А может, они просто оба философы?

«Тогда жду перечисление неудачных опытов!»

«Ох! Там такой список! Мне и ночи не хватит, чтобы перечислить!»

И она прислала ему хохочущий смайлик.

Он ответил:

«Катери-и-и-и-и-ина-а-а-а!!!»

Катя посмотрела на его послание и попросила:

«Марк, не надо так. Пожалуйста».

Он не понял:

«Что тебя обидело?»

«Я прям слышу голос свой мамы и как она тянет и-и-и-и-и и а-а-а-а-а.

«Понял. Прости. Больше не буду!»

«Спасибо».

«А как тебе имя Катя вообще? Нравится?»

«Я бы хотела Надежда».

«Потому что она умирает последней?» — Марк опять решил пошутить.

«Не знаю, просто оно мне очень нравится. А почему тебя назвали Марком?»

«По-латыни я Маркус, рожденный в марте. Какой примитивизм, да?»

«Мне очень нравится твое имя. Очень! Самое любимое имя на свете», — призналась Катя.

«Но эта откровенность тебе все равно не поможет. Возвращаемся к нашим баранам! Внимательно читаю весь список неудач. Начинай с самого мелкого. Помни о моем возрасте! Меня надо беречь!»