Розовый Дождь

Глядя на Них, невольно могла закрасться в голову мысль, что именно Они и послужили тем образцом, тем лекалом, по которому были вылеплены все остальные, что обращение «сестры», которые используют по отношению друг к другу феи — это не метафора, а реальная действительность. Как пчелы в улье почти не отличаются друг от друга, составляя единую и слаженную семью-государство, так и члены Сообщества фей едины в своей похожести и, будучи действительно прекрасными существами, персонажами волшебных сказок и чудесных историй в человеческом фольклоре, они были прекрасны какой-то стандартной, типовой красотой, лишенной всякой уникальности и индивидуальности, которая, казалось, целиком была отдана на откуп человеческому роду.

3.

Тем временем все три Премудрости заняли свои престолы, а славословия стихли. Воцарилась торжественная, благоговейная тишина.

Тогда все три Премудрости обратили свой взгляд в сторону востока и, заметив, что краешек неба уже посветлел и там показались первые, ещё красноватые, неяркие лучи, одновременно величественно поднялись со своих мест, подняли все шесть рук и громким, звонким, необыкновенно мелодичным и приятным голосом запели Гимн Восходящему Солнцу.

Этот гимн тут же подхватили, взявшись за руки, все остальные феи, образовав собою воистину колоссальный солнечный круг, раскачиваясь в такт песнопению. Звуки их голосов сливались в единое целое и со стороны могло даже показаться, что это не столько гимн солнцу, сколько гимн единству и согласию всего Сообщества, собравшегося здесь.

В гимне пелось о том, что Солнце — это единственный и нерукотворный образ Создателя, сотворившего все сущее, Которому верно служат феи и воля Которого для них священна. Как солнце согревает и освещает мир, является источником жизни, так и Создатель — источник жизни и блага всего сущего. Он — податель доброй розовой энергии, которая содержится в розовых облаках — источника жизни и всякого доброго волшебства фей, нацеленного на то, чтобы творить добро всему миру, всякой нуждающейся твари. В конце гимна следовали просьбы фей Создателю всего помогать им и подавать сил для того, чтобы творить Его благую волю в этом мире.

В общем, гимн этот довольно сложно пересказать, тем более прозой. Он построен скорее на выражении чувств — чувства благоговения перед высшим существом, перед красотой природы и всего миропорядка — и написан такой прихотливой изящной поэзией, что её не передашь на человеческом языке. Рефреном же гимна была одна фраза — вечная клятва каждой феи служить Священным Принципам Порядка и Процветания, которые есть высшее выражение воли Создателя.

Феи раскачивались в такт своему песнопению, лица их были необыкновенно воодушевлены, взволнованны, они светились от счастья, переживаемого ими чувства единства между собой и Создателем, по их щекам текли слезы. Каждая из них в тот момент остро ощущала, что все они — одно целое, одно Сообщество, одна семья, все они — сестры и все они одновременно верные дочери своего Создателя. А во главе их дружной семьи — поставленная Создателем Триединая Премудрость, чье имя священно, которая есть живой символ единства и премудрости Сообщества, которая возвышается посреди него как гигантский маяк над морской пучиной, указывая всегда верное направление, куда плыть и к чему стремиться.

Гимн начался, когда первые лучи солнца только показались на горизонте, а закончился — когда весь диск был уже отчетливо виден. В глубоком изнеможении феи опустились на свои места — настолько их потрясло переживание мистического единства между собой и Создателем.

Наконец, как всегда, заговорила Вторая из Трех.

Почему из Трех Премудростей всегда говорила Вторая, толком никто не знал. Ясно было одно, говорить одновременно три феи не могли, но ясно также было и другое, что Вторая никогда не скажет того, что противоречило бы мыслям Первой и Третьей, с которыми она находилась в постоянном телепатическом общении. Тем самым Триединая Премудрость служила своеобразным воплощенным символом единства Сообщества, когда три воли и три разума свободно и добровольно сливались воедино и выражали свои мысли через одни уста.