Розовый Дождь

— Друзья? Друзья! А взламывать чужую память во сне — так поступают друзья? Держать свободного человека в заключении — так поступают друзья? Шпионить за мной, изводить меня допросами — может, и так тоже поступают друзья?

Поток отрезвил его сознание от запущенного в действие приворотного колдовства. Люк отбросил руку и отстранился от «девушки своей мечты».

— Да ты вообще не так все понял! — истерически закричала «розовая». — Мы просто хотели узнать твое прошлое, чтобы понять, откуда в таких опасных для человека пустошах ты появился?! Кому, кроме тебя, надо помочь?! Может, требуется эвакуация, спасательная экспедиция, медицинская помощь?! Разве не понятно?! А если ты без сознания, как иначе мы могли бы получить эту информацию?! Да и сейчас — ты от нас отгородился какой-то стеной, блокируешь свое сознание от нас, а ведь мы только того и хотим, что тебе помочь!!! — последние слова «розовая» просто провизжала, сжав ручки в кулачки, а из глаз её брызнули слезы обиды и досады.

Но Поток подсказал Люку, что эта «обида» — очередная уловка — его просто «ломают».

— Я у вас помощи не просил, дорогуша, — холодно ответил Люк.

«Розовая» закусила губку. Ответить ей было нечего.

4.

Люк понимал, что такое положение не может продолжаться бесконечно. С одной стороны, он не может ускользнуть из цепких ручек фей, с другой стороны, они не могут «сломать» его. А значит, что-то они обязательно предпримут, вызовут мощное подкрепление. А то, что это будет именно так, Люк отчетливо понял за последним ужином:

— Скажите, пожалуйста, молодой человек, вы всегда жили здесь? Ну, в этой ледяной пустыне, — буравя Люка глазками, спросила бархатным голоском «голубая».

Люк, как всегда, набивал рот вкусными угощениями, а потому не сразу смог ответить. Феи, по крайней мере, две из них — «голубая» и «зеленая» — с каким-то невыразимым чувством жалости и сострадания смотрели на него, провожая каждый кусок, и у них от умиления даже проступили слезы.

С набитым здоровенным куском мясистого сочного красного плода, размазывая руками сладкий сок по щекам и подбородку, он едва смог ответить:

— Всегда…  Сколько помню…  Белое безмолвие…

— А есть ли у тебя отец, мать, друзья, жена?

Люк отрицательно помотал головой — щеки у него надулись как у хомячка.

— А как ты сюда попал, помнишь? — спросила «зеленая», подсев рядом и жалостливо поглаживая его по голове нежной ручкой.

Люк чуть не подавился, как от вопроса, так и от поглаживаний, и закашлялся, так что пришлось и «зеленой», и «розовой» изрядно поколотить его между лопаток.

— Слушай, а ты хотел бы увидеть нечто большее, чем эта ледяная пустыня? — вдруг спросила «голубая».

При этих словах Люк вдруг перестал жевать и с нескрываемым интересом посмотрел на «голубую». Та, удовлетворенно кивнув, щелкнула пальцами и летавшие над ними по воздуху разноцветные огни вдруг погасли. Прямо в центре обеденного стола, напротив Люка, появилось голубое мерцающее облако, вращавшееся вокруг своей оси, которое стало постепенно расти и расти, пока, не достигнув вдруг размеров человеческого роста, не вспыхнуло. И Люк вдруг обнаружил, что он уже не сидит за столом, а летит на бешеной скорости по воздуху и ветер свистит в его ушах. Дыхание перехватило, острое чувство наслаждения от опасности, эйфория!

От остроты переживаемых чувств Люк рассмеялся в восторге, а потом взглянул вниз и увидел, что он летит совсем недалеко от земли, всего в шагах трехста, не более. Скорость его полета вдруг резко упала и он увидел, как внизу проплывают бесконечные зеленые лесные массивы. Деревьев, конечно, Люк не узнавал, но они были весьма разнообразные. Высокие и не очень, с хвоей или листьями, с коричневыми, белыми, черными стволами…

А вот и березы, и ели — хоть что-то знакомое! — да только какие большие! Какие у них толстые стволы — толще чем тело взрослого человека! — да и высота приличная! Настоящие березы, настоящие ели…  По веткам этих деревьев прыгают небольшие, похожие на мышей, рыжие животные с длинным пушистым хвостом и что-то грызут. Ух ты! А вот и медведь, только другого цвета, да и крупнее белого…

Чем дальше, тем больше менялись леса. Вот пропали хвойные деревья, остались только лиственные, да только листья у них стали такие широкие, такие большие…  А вот и кокосы! Ух ты, сразу узнал! — Люк даже рассмеялся — хоть что-то знакомое в этом лесном море!

Вдруг раздались резкие верещащие звуки и какие-то маленькие мохнатые человечки забегали по крупным влажным листьям одного из деревьев. Они срывают изогнутые желтые плоды, счищают кожуру и пожирают их. А вот один из них стал ногой чесать себе за ухом — так забавно! Люк чуть не задохнулся от смеха!

Наконец, лес закончился, Люк стал набирать высоту. Между тем лес сменили горы. Высокие, с обрывистыми тропками, белоснежными пиками, длинными бездонными ущельями, в которых с грохотом текли бурные стремительные потоки, водопады…  Люк сразу же вспомнил «праздничные» видения Азаила. А вот и орлы, вот и круторогие козероги, вот и летучие обезьяны…  Это мне знакомо!