Розовый слон (сборник)

— Вам чего? — спросил Липлант.

— Мы… в общем-то, вместе и не пили. "Бисер" был у них с собой…

— У кого с собой? Чего болтаешь?

— Ну, у Бинниев, которые, кажется, утонули… — выдохнул Помидор. — В реке мы нашли только их рубашки.

— Это было не на территории купальни, — дополнил Редиска.

— Значит, вместе пьянствовали на посту в рабочее гремя, — строго сказал Липлант. — Сами признались. А потом они утонули. Поссорились? Угрожали?

Матросы стали размышлять, не повинны ли они в чем-то на самом деле? Все, что окружало их, казалось странным, будто внезапно покинутым. На газоне зелёно-полосатый, затоптанный лошадьми матрас. В дверях веранды ветер уныло шевелил концы толстой веревки. У ступенек в алюминиевом котелке мутная вода, в которой плавала деревянная ложка. Вокруг веранды увядшие штокрозы печально опустили листья.

— Мрачная картина… — сказал Бертул.

— Пока можете быть свободны. Сидеть и ждать на спасательном посту! — распорядился Липлант, взял мокрые рубашки, первым раздвинул веревки и вошел на веранду, стараясь своими сандалетами не затоптать возможные следы преступления.

Так как "скорая помощь" шницеля не привозила, Броня выключил проигрыватель.

— Еще немножко надо подумать, — сказал он. — По системе йогов лучше всего думается стоя на шее. Неру, когда-то в Индии был такой президент, каждое утро пять минут стоял на шее и даже во время конференций выходил и делал вот так… — Броня лёг на тахту, задрал кверху ноги и руками стал придерживать собственное туловище.

Байбе удалось поднять только ноги и чуть оторвать попу от тахты. Из широких панталон торчали тонкие лодыжки, которые оканчивались грязными пятками. Все же и она почувствовала, что к лицу приливает кровь и мышление становится яснее.

В этой классической асане йогов, задней частью к дверям, их и застала комиссия. Услышав шаги, они не стали менять позу. Кто из йогов из-за посторонних когда-либо переставал сосредоточиваться на солнечном сплетении, то есть на собственном пупке.

Невиданная доселе картина ошеломила комиссию, потому что массовый йогизм они видели впервые. Липлант опомнился раньше всех:

— Так, значит, не утонули.

— Что-то гниет, — принюхивался Кергалвис, потому что сквозняк доносил из кухни ядовитый запах кошачьего мщения.

Полное запустение вокруг: засохшие мирты, кактусы, вплетенные в сети увядшие ветки с тряпками и лоскутами. Над тахтой на стене висел портрет: тощий волосатый молодой человек мрачного вида, сильно загорелый в огнях рампы, с раскрытым в устрашающем крике ртом. Шнуровочная рубашка раскрывала зверски волосатую грудь. Он держал гитару и что-то вопил.

Сунеп поднял с пола тюбик и бумажку с телефонными номерами:

— Фенобарбитал… Пустой. Номер двадцать восемь шестьдесят восемь.

— "Скорая помощь" больницы… — заметила Симсоне.

— Допустим… Попытка отравиться снотворным, сами же хотели вызвать "скорую помощь", бессилие… — нанизывал факты Бертул.

Бинниям этот голос казался необыкновенно благозвучным. Клюнул, дурак! Но возведенная Байбой пирамида немножко пошатнулась.

— Вряд ли. После снотворного спят и не шевелятся, а эти шевелятся. Но почему они такие… странные? — размышлял вслух Кергалвис.

— У некоторых после снотворного возникает противоположная реакция, психическое беспокойство, бред, — пояснила Симсоне. — Если приняли снотворное, то надо дать им кофеин и очистить желудок. Постой, постой, у меня же в сумочке стерильный шприц и кофеин. Давайте сперва вынесем их на свежий воздух, и там я им сделаю укол…

Липлант откинул занавеску из сетей, и все вошли в "спальню". Байба с закрытыми глазами спала стоя, вернее, в согнутом состоянии вверх, тормашками с внешней стороны тахты. Липлант и Кергалвис, как наиболее крепкие, принялись за дело, один сунул ноги Байбы под мышку, другой подхватил ее рукой под спину, чтобы поднять туловище.

— Не лапайте! — завизжала Байба, выдернула ноги и раскрыла злые, в черных омутах глазки: шницеля не дают, а собираются выворачивать желудок и откачивать остатки вина!

Попытка самоубийства сорвалась. Броня тоже проснулся:

— Почему заходите без стука?

Комиссия пришла в легкое замешательство оттого, что совершенно живые существа приняла за полумертвецов. Растерянность скрывают под напускной строгостью. Липлант вынул бумагу из портмоне. Бумага в руках милиционера в глазах всякого честного человека столь же опасна, как пистолет, но эти двое даже глаз не повернули в его сторону.

— Граждане, поступила жалоба, что вы систематически нарушаете первый пункт постановления исполнительного комитета об охране общественного порядка" который гласит, что с двадцати трех часов до семи утра запрещено в квартирах на полную громкость включать радио, магнитофоны, транзисторы, проигрыватели и играть на других музыкальных инструментах, производить громкое пение, а также сильный шум, который мешает спокойно отдыхать населению.

Биннни опустили уставшие ноги и полезли под простыню, потому что только самые закаленные хиппи могут лежать в нижнем белье на сцене. Правда, говорят, что в Вене один на глазах у зрителей даже облегчился.