Розовый узор на черном крыле…

Он поставил диск.

–  «Его ожившие цветы среди заснеженной листвы ее сада. Здесь каждый шорох словно крик, здесь все, к чему он так привык, чему она была рада. Зачем ты обещал мне рай? Прошу, не умирай! Мне будет сложно искать замерзшие цветы среди заснеженной листвы. Все безнадежно…»,  – услышала Марика и задержалась у двери.

Кирилл сделал звук громче и сел на диван, глядя на нее.

–  «Если я соглашусь дальше жить, что ты можешь мне взамен предложить? Только лишь боль… Она построит новый мир из полной тишины. Здесь можно не дышать, здесь можно видеть сны. Здесь нет его цветов, здесь нет его зимы, здесь можно видеть сны. И видеть в них друг друга… И она убьет себя, свое сердце подарив. И она убьет себя… И она…»,  – пел солист, переходя то на шепот, то на крик.

Марика стояла у двери, не в силах уйти. Взгляд Кирилла, который не спускал с нее глаз, притягивал ее. Песня закончилась. Она подошла к дивану, взяла пульт и выключила центр.

– Ну ты чего? – удивленно спросил Кирилл. – У меня нет этого альбома! Давно хотел послушать.

– Я тебе спишу, – пообещала Марика и села рядом.

– Послушай, Кирилл, – начала она серьезным тоном, – мой отец хочет пригласить тебя в трофи – рейд. За этим он и взял твой телефон.

– Трофи? – изумился он и вдруг расхохотался. – Да ты шутишь, дарлинг! С чего бы ему приглашать бедного «кукурузника» участвовать в развлечениях местных воротил? Знаю я, сколько стоит просто подготовить внедорожник для подобной гонки! У моего отца есть приятель по гаражу, так у него сын автослесарь в лучшем салоне города, где все ублёвцы свои супер навороченные тачки до ума доводят. И те, кто офф-роудом увлекаются, там же! Или твой отец хочет утопить меня где-нибудь в болотах? – добавил он и заулыбался.

– Дурная шутка! – сухо заметила Марика и начала стягивать перчатки.

– Ну прости! – тут же опомнился он. – Но согласись, предложение крайне странное! Хотя пока мне его никто еще и не делал!

– Значит так, – серьезно сказала Марика, – отец увидел на одном из снимков Арсения порез на твоем запястье. Я, конечно, убедила его в том, что ты в поезде случайно ножом поранился. На что он мне рассказал, что в нашем городе, оказывается, самоубийство Ирочки уже четвертое по счету с начала года. Как он сказал, все это были эмо, все резали себе вены.

– И что? – пожал плечами Кирилл, но глаза опустил, тут же спрятав их под челку. – Не вижу связи!

– Думаю, папа решил поговорить с тобой на эту тему, – предположила она.

– Для этого вовсе необязательно приглашать меня в трофи – рейд, не находишь? – спросил он и встал.

– Ты куда? – тут же испугалась Марика.

– Мне пора, – хмуро ответил он. – Посмотри на часы! А вдруг твоя мама раньше вернется?

И Кирилл вышел из комнаты. Марика, едва сдерживая слезы, двинулась за ним. Они спустились в гостиную. Кирилл у входной двери остановился и повернулся к ней.

– Я люблю тебя, – тихо произнес он.

– Я боюсь, – призналась Марика. – Сама не знаю… но мне так страшно! Что-то в этом не то. Ирочка… а ведь и ты…

Но Марика замолчала, хотя с языка так и рвался вопрос, почему время их суицида совпало.

– Прошу, ради нашей любви, не лезь ты в это дело! Не спрашивай меня ни о чем! Я сам разберусь! – нервно проговорил Кирилл.

Он крепко поцеловал ее и вышел на улицу.

Марика вздохнула, вытерла слезы и вернулась в гостиную. Увидев возле дивана валяющиеся раздавленные бутончики роз, она стала подбирать их, вдыхая все еще сильный аромат. Слезы вновь потекли по щекам. Марика понимала, что во всей этой истории кроется какая-то тайна. Она подозревала, что и отец и Кирилл явно чего-то не договаривают. Уходить из жизни Кириллу не было никакого смысла. Но ведь она сама в тот день видела, что он разрезал руку и довольно сильно. И объяснить этот поступок никак не могла. Он не был ни суицидником, ни позером, но что-то заставило его это сделать. И Марика не знала ответа на этот мучавший ее вопрос.

Неделя прошла быстро. Марика с утра уезжала в лицей, потом делала уроки. У Кирилла дни проходили аналогично. Но каждый вечер они встречались в городе. Ее отец, действительно, позвонил ему и предложил поехать с ними в субботу. И Кирилл согласился. Марика от беспокойства места себе не находила. Видимо, из-за этого их встречи были короткими и прохладными. Кирилл, казалось, постоянно думал о чем-то своем, Марика, глядя на его отсутствующий вид, пугалась все больше.