Розовый узор на черном крыле…

– Поднажали! – крикнул Савелий Иванович. – Дело пошло! И эх!

Они удвоили усилия и вытолкнули машину на край впадины. Григорий Григорьевич быстро забрался на водительское место. Мотор взревел, и Ровер выполз из лужи. Кирилл нырнул в салон и занял свое место. Его трясло от такой резкой физической нагрузки, но в душе был азарт. Савелий повернулся к нему и посоветовал снять мокрые носки и намотать портянки.

– Там есть, – сказал он.

Действительно, ноги Кирилла были мокрыми, так как вода набралась в сапоги. Да и одежда промокла по пояс. Но он этого не замечал.

Они ехали по лесу около трех часов. И еще несколько раз вот так же застревали в ямах. Но пока благополучно выбирались из них. Один раз, правда, Ровер вытягивали лебедкой. Кирилл был мокрым, все тело гудело, но усталости он не чувствовал.

«Вот это адреналин! – возбужденно думал он, наблюдая за Григорием Григорьевичем. – А я-то не понимал, что за удовольствие барахтаться в грязи по бездорожью! Для него это лучший отдых! Никакие психологи не нужны после такой разгрузки мозгов»

Когда они выехали из леса, Кирилл увидел невдалеке небольшую деревню.

– Кошкино! – пояснил Савелий Иванович. – Там передохнем. Впереди самый трудный участок до Залесского.

– Самый классный! – поправил его Григорий Григорьевич. – Думаю, будем пробираться по бампер в жидкой грязи.

Они въехали в деревню и остановились возле какой-то избы. Григорий Григорьевич выбрался из машины и цыкнул на выскочившего из-под ворот и зарычавшего огромного лохматого пса. Тот замер, потом бросился к нему и начал подпрыгивать, радостно повизгивая.

– Хороший Барс! Умница, – приговаривал Григорий Григорьевич, – узнал меня!

Барс бросился к машине и также бурно начал приветствовать вылезшего Савелия Ивановича. Когда показался Кирилл, он и ему выразил свой восторг, положив на плечи толстые грязные лапы, шумно обнюхав и облизав лицо.

– Ну что ты, Барс! – весело проговорил Григорий Григорьевич. – Это же эмо – бой, с ним так нельзя грубо, он нежное создание.

Это неожиданно ехидное замечание сильно расстроило Кирилла. Он думал, что показал себя с самой лучшей стороны, и не видел повода для издевательств. Он с непониманием посмотрел на улыбающегося Григория Григорьевича. Савелий Иванович тоже глянул на него, потом хмуро заметил:

– Не прав ты, Гриша! Парень вел себя достойно!

– Да я и не спорю, – ответил Григорий Григорьевич. – Иди-ка в избу, Кирюха, а то ты насквозь промок. А я пока машину во двор загоню.

И он двинулся к воротам. Но их уже раскрывал сухонький сутулый дед.

– Здорово, Макар! – поприветствовал его Григорий Григорьевич. – А я уже подумал, что ушел ты куда!

– Дык куда ж я денусь-то? – засмеялся Макар, обнажая беззубые десны. – Все времечко на печи лежу. Вот вздремнул посля обеду, и не слыхал, как вы подъехали-то! Опять, значит, решили нашу грязь помесить? Ох-хо-хо! Да еще и такого мальца с собою прихватили. И зачем это?

– Пусть проветрится! – засмеялся Савелий Иванович.

– Ты иди в дом – то, – предложил Макар. – Ишь, мокрый насквозь. А на улице не лето! А лучше в баню сразу! Я аккурат натопил, но думал, что вы позже подкатите.

– А мы сейчас! – улыбнулся Савелий Иванович, идя за Макаром.

Ровер уже стоял во дворе, а Григорий Григорьевич закрывал ворота.

– А остальные где? – поинтересовался Кирилл.

– Подтянутся скоро, – ответил Григорий Григорьевич. – Это мы что-то шустро в этот раз. Да, Савелий?

– Так Кирюша помогал, вот и быстрее доехали, – заметил тот.

И Кирилл глянул на него с благодарностью. На душе сразу потеплело. Он с утра чувствовал себя своим в этой компании взрослых мужчин, и колкое недавнее замечание насчет нежного эмо – боя, огорчило его. Во время сегодняшней экстремальной гонки он многое понял в самом себе, да и в отце Марики, и в душе начал восхищаться им. Раньше Кирилл думал, что мэр города умный и образованный человек, но стопроцентно занудный и живущий исключительно по правилам. Но за сегодняшний день он кардинально изменил свое мнение, потому что понял, что «офф роуд» может увлечь только настоящих мужчин. Но для себя он пока не решил, хотел бы еще раз повторить такую сумасшедшую поездку.

Кирилла отправили в баню. Он снял всю одежду. Она была насквозь мокрая и грязная. Отчистив, что было можно, он повесил ее в предбаннике на веревку. И пошел мыться. Когда вдоволь напарился и выскочил в предбанник, задыхаясь от жары, то увидел раздевающихся мужчин.

– Одень вот это, – предложил Григорий Григорьевич, протягивая ему пакет. – Хотя это вещи моей дочки, я прихватил на всякий случай. Но, думаю, тебе не привыкать одеваться в девчачьи шмотки.

И он расхохотался. Савелий Иванович укоризненно на него посмотрел, но промолчал. Кирилл тихо поблагодарил и вынул из пакета черные узкие джинсы и розовую обтягивающую футболку. Одевшись, он молча вышел из бани.

В избе уже был накрыт стол. Дед Макар сидел за ним с довольным видом.

– А, малец! – осклабился он. – Ишь, полыхающий какой! Хорошо видать парку-то наподдал! А и правильно! Садись-ка, само то сейчас самогонки жахнуть!