Розы для киллера

— Вы видите этого господина, — начал Ли Куй, — это господин Фан, наш друг. Раньше у нас были некоторые разногласия, но сейчас они забыты. У господина Фана большое горе. У него погибла жена. Ее кто-то убил. Вас троих ждет важное дело. Вы узнаете истину, найдете убийцу жены господина и покараете его.

Старший из троих, носивший в Центре имя Юй Сян, а по паспорту Равиль Султанбеков, опять ответил за всех троих:

— Слушаем тебя, Учитель.

Ли Куй дал им необходимые инструкции, и все трое, бесшумно повернувшись, исчезли из комнаты. Ли Фан проводил их уважительным взглядом и сказал своему собеседнику:

— Что ж, господин Ли Куй, налейте мне, пожалуй, еще немного рисовой водки.

***

В субботу Владимир Иванович приехал пораньше, мы только успели позавтракать. Он совсем снял темные очки, подстриг бороду и выглядел вполне прилично. Мне он привез большую коробку шоколадных конфет, а Ромуальду — килограмм мяса, сказал, что хватит на неделю. Наивный человек, он и не подозревает, что обжора-зять объедает бедное животное.

Зять уселся за компьютер, Лизавета устроила стирку, в квартире было невозможно существовать, поэтому мы подхватили каждый своего Рому и отправились на прогулку. Владимир — как-то незаметно я стала называть его просто так, без отчества — сказал, что в больницу к теще сегодня поедет ее приятельница Вера Сергеевна, а ему поручили собаку.

Мы пошли в дальний парк, зашли в сторону от главной аллеи, где никого не было, и такс Рома даже полаял немножко на белку. В общем, мы все были очень довольны, что проводим выходной день с пользой для здоровья. Владимир все отгонял Ромку и пытался подманить белку соленым арахисом, но нахальный такс выхватывал у него орешки прямо на лету. Сквозь облака через верхушки сосен проглядывало голубое небо, Ромка в синем комбинезоне проваливался в снег по самые уши, внук сладко спал, подставив мордочку слабому зимнему солнцу, и мне вдруг показалось, что я давно знаю человека, который находится рядом со мной. Усилием воли я стряхнула с себя наваждение.

Когда мы угомонились и уселись на скамеечке доедать орешки, мой новый лохматый друг посмотрел внимательно и сказал:

— Я вспомнил, где мы с вами встречались.

— Вы уверены? — упавшим голосом спросила я.

Теперь придется объясняться начистоту, неизвестно, как он отреагирует на историю с букетом и карточкой. Он может начать подозревать меня, а этого мне очень не хотелось, потому что человек, которого я видела третий раз в жизни, начинал мне нравиться.

— Конечно уверен, — мягко сказал он, — я же художник, у меня очень хорошая память на лица. Я видел вас в переходе метро три недели назад. Конечно, вы могли меня и не заметить, ведь перед вами проходят тысячи людей.

— Разумеется, я вас помню, — раздраженно прервала его я, — внешность у вас колоритная, трудно не заметить.

— Почему же вы?..

— Не призналась, что видела вас раньше? Потому что мне было совестно. Ведь это я втянула вас в историю, сама того не ведая.

И я рассказала ему про карточку, про то, как мы с Людмилой поменялись местами, про жуткий желто-розовый букет и про мужчину с фальшивыми усами.

Владимир слушал недоверчиво, но никаких скептических замечаний не отпускал, хотя я бы на его месте не верила ни одному моему слову. Я нервничала и торопливо пыталась все ему объяснить, но картина получалась, прямо скажем, невразумительная. Я сделала усилие и остановилась.

— Это все? — спросил он, как мне показалось, достаточно холодно.

— Не все, но вы лучше задавайте вопросы, а то я совсем запуталась.

— Значит, вы стояли там и каждую пятницу ждали человека с букетом. Приходили разные люди, но букет был опознавательным знаком.

— На самом деле люди были одинаковые, то есть был один и тот же человек, — заторопилась я. — Я знаю, вы мне не верите, но его походка… — Владимир Иванович внимательно выслушал мои умозаключения и кивнул, что меня несколько ободрило.

— Букет был таким страшным специально, чтобы никто его не купил. Вряд ли хоть один человек в здравом уме захочет купить такие цветы. Ох, простите!

— Ничего, — улыбнулся Владимир. — Но именно в ту пятницу нашелся ненормальный, которому понадобился такой букет.

А девчонка в ларьке была новенькая и продала его вам, ее не успели предупредить! Кстати, вы уж меня простите, но зачем вам понадобился такой убийственный букет?

— Для одной знакомой, — усмехнулся он.

— И что, ей понравилось? — изумилась я.

— Вы даже не представляете, как сильно! — рассмеялся Владимир Иванович.

Я почувствовала укол ревности и страшно разозлилась сначала на него, а потом на себя.

— Аделаида — это такая женщина, — продолжал он, не замечая, что со мной творится, — ее многие терпеть не могут, а попробуй не явись на презентацию, она в порошок сотрет, перекроет все заказы, будешь потом с голоду помирать или яйца деревянные расписывать. Вот и захотелось мне созорничать немного, подсунуть ей этакое страшилище — букет, за что и поплатился. — Он потер затылок и поморщился. — И что же было в той карточке, что вы мне сунули? — задумался он.

— Честное слово, не знаю. А вы тоже не посмотрели?