Розы для киллера

Народ начал потихоньку покидать церковь, по традиции перемывая косточки самой покойной, всем ее друзьям и родственникам и заодно всему околохудожественному Петербургу. Владимир Иванович обратил внимание на дородную блондинку в черной шляпе с широкими полями и вуали.

«Белая Галина», — шепнула секретарша Марина в ответ на его вопросительный взгляд и объяснила, что Белая Галина, закадычная приятельница покойной Аделаиды, не то колдунья, не то ворожея, черт ее знает. Специализируется она на вопросах любви и брака: возвращает мужей и любимых, готовит приворотные зелья и занимается прочей, на взгляд нормальных людей, несусветной ерундой. Пятаков помотал головой, это имя ему что-то напоминало, но в свете прошедших событий он был так расстроен, что не вспомнил.

Белая Галина неторопливо пробиралась в толпе, изображая всей своей фигурой глубочайшую скорбь. Для довершения образа она даже пару раз всхлипнула. Пускай все окружающие видят, какой она сердечный, ранимый человек — это может быть полезно.

В действительности душу Белой Галины раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, она мучилась угрызениями совести — вот ведь пожелала Аде «Чтоб ты сдохла!», а ее и впрямь убили. С другой стороны, она ощущала небывалое торжество: вот как пожелала, так и случилось. Неужели она действительно близка в неким высшим силам, неужели там наверху прислушиваются к ее желаниям?.. А ведь такое — не пустяк! Это может здорово помочь ей в работе, потому что покойная Аделаида была права в одном: главное — деньги, пока есть деньги, будет и любовь…

После похорон у Владимира Ивановича настроение было отвратительное. Кроме того, что сама процедура была достаточно тягостная, он еще и поймал на себе несколько злорадно любопытных взглядов и слышал перешептывания за спиной. Нервы, и так расшатанные после допроса у Громовой, стали совсем никуда. Тем не менее он взял себя в руки и отклонил предложение двух знакомых художников пойти куда-нибудь и помянуть Аделаиду как следует, а точнее — напиться. В последнее время он стал достаточно часто этим увлекаться. Так не годится, надо пойти в мастерскую и работать, у него много неотложных дел и среди них одно — очень важное. Дома он развел краски, приободрился и принялся за работу. Хорошо бы отключить телефон, но нельзя: вчера он дозвонился наконец до жены в Гамбурге, вернее, говорил с ее хахалем Гербертом, тот обещал передать Маргарите его просьбу позвонить. Он-то может и передаст, но вряд ли Маргарита позвонит…

Работа всегда его успокаивала. Он отступил в сторону, придирчиво рассматривая дело своих рук. Может, зря он все это затеял? Верно говорила Маргарита, что он ненормальный, из прошлого века. Он вспомнил, как часто они ссорились перед ее отъездом, а потом мысли по инерции перешли на еще одну неприятную женщину — следователя Громову. И что она к нему прицепилась? Ручку нашла… он понятия не имеет, как эта чертова ручка попала в квартиру к Аделаиде! Ладно, пусть они там сами разбираются. Громовой за это деньги платят, а он точно знает, что не убивал Аделаиду.

Наутро Пятаков позвонил в офис покойной Аделаиды. Трубку снял Глеб.

— Глеб, дорогой, примите мои соболезнования. Я хотел узнать, когда можно забрать мои работы?

— Почему вы хотите забрать их, Володя? У вас появился покупатель?

— Да нет, я просто думал, что со смертью Аделаиды Самсоновны…

— Мы сворачиваем деятельность? Нет, конечно, нам будет трудно без нее, но мы…

В этот момент кто-то, по-видимому, вошел к Глебу и заговорил с ним. Глеб произнес в трубку:

— Извините, Володя, одну секунду, — и заговорил с посетителем. Его слова были хорошо слышны: — Да, конечно, эта работа еще у меня. У меня выпрашивали ее, предлагали огромные деньги, но я отказал. Я сказал, что этого Духовидова я обещал вам, что вы — большой ценитель и знаток его раннего творчества… да, он у меня дома. Приходите сегодня часам к девяти. — И снова Глеб заговорил в трубку: — Володя, и не думайте забирать работы! Мы не только не собираемся сворачивать экспозицию, наоборот, планируем расширять ее, у нас будут очень перспективные клиенты… и лично с вами, я думаю, мы будем плодотворно работать.

— Ладно, Глеб, тогда я зайду к вам на следующей неделе.

Повесив трубку, Пятаков усмехнулся: ну, Глеб, ну, хватка! Все еще пытается всучить своему покупателю фальшивого Духовидова!

***

Около девяти часов в квартире Глеба Миногина раздался звонок. Выглянув в глазок и узнав гостя, он открыл один за другим все многочисленные замки, которыми пытался отгородиться от внешнего мира, и впустил посетителя в прихожую. Проводив его в гостиную, Глеб гостеприимно спросил:

— Может быть, кофе? Или что-нибудь покрепче? Коньячку, например?

— Коньяк — нет, а вот от чашечки кофе не откажусь.