Розы для возлюбленной

Они представляли собой симпатичную пару — эти два шестидесятилетних человека. Их браку было уже почти сорок лет. Это означало, что связывали их теперь узы покрепче любви, посильнее привычек. За годы, проведенные вместе, они, казалось, стали совсем похожими друг на друга: у обоих обозначились полные достоинства патрицианские черты лица, обрамленные красивыми, жесткими волосами. У него — совсем белыми, с волной, у нее — коротко стриженными, вьющимися, сохранившими еще кое-где шатеновые тона.

Было, правда, существенное различие в фигурах, осанках этих двух пожилых людей. Джонатан — высокий, крепкий — свободно расправив плечи, сидел в кресле с жесткой, высокой спинкой. Грейс же тяжело полулежала на диване напротив, кутая в вязаный шерстяной платок давно уже не служащие ей ноги. Скрюченные, почти неподвижные руки безвольно упирались в колени. Рядом стояла инвалидная коляска. Вот уже многие годы Грейс страдала от ревматического артрита, который все стремительнее превращал ее в полную калеку.

Несмотря на все эти превратности судьбы, Джонатан оставался предан жене. Старший компаньон в крупной юридической фирме Нью-Джерси, специализирующейся на сложнейших гражданских исках, он в течение почти двадцати лет являлся еще и членом сената США от своего штата. Выше в политике он идти отказывался, несколько раз отклоняя предложения быть выдвинутым кандидатом в губернаторы. Всем понравилась и с тех пор часто повторялась сказанная им когда-то по этому поводу фраза: «Я и в сенате могу натворить достаточно добра или зла. Да и, как бы то ни было, я совсем не уверен, что кто-то захочет выбрать меня губернатором».

Те, кто его хорошо знал, как раз, напротив, совсем без доверия относились к этому и подобным его легкомысленным высказываниям. Они-то как раз считали, что от губернаторских перспектив Джонатан был просто вынужден отказаться. Из-за Грейс. Поэтому многие втайне подумывали, не прячет ли Джонатан в своей душе некое глухое недовольство тем, что состояние здоровья жены не позволило ему до конца реализовать свои возможности. Впрочем, даже если так оно и было на самом деле, Джонатан уж точно никогда и ни в чем своих тайных чувств не проявлял.

Грейс отпила глоток мартини, вздохнула.

— Я искренне считаю, что это и есть мое любимое время года, — проговорила она, — вокруг все так красиво, правда? Такие дни напоминают мне те поездки на поезде из Брин-Моура в Принстон, куда мы с тобой ездили смотреть футбольные матчи, а потом отправлялись обедать в «Нассау-инн».

— Помню, помню, — улыбнулся Джонатан. — Мы еще останавливались потом на ночь у твоей тетушки. Бедняжка вынуждена была не ложиться спать, крепиться до тех пор, пока не убеждалась, что ты вернулась домой целой и невредимой. Я молил Бога тогда, чтобы старушонку как-нибудь сморил сон, чтобы она уснула раньше нашего возвращения. Но такого ни разу так и не случилось, она всегда дожидалась твоего возвращения домой.

Грейс тоже улыбнулась.

— Да, стоило нам появиться у входной двери ее дома, как лампочка над крыльцом начинала настороженно мигать. — Грейс вдруг перевела обеспокоенный взгляд на часы, стоявшие на камине. — Они не задерживаются, а? Мне и думать страшно о том, как Керри и Робин пробиваются сквозь пробки на дорогах. Особенно после того, что произошло неделю назад.

— Керри прекрасно водит машину, — стал успокаивать жену Джонатан. — Не беспокойся. Они скоро уже будут здесь.

— Знаю, и все же… — Договаривать не было нужды. Джонатан испытывал те же чувства. С того самого момента, когда Керри, студентка, двадцати одного года, только что поступившая в юридический институт, пришла к ним по объявлению наниматься сиделкой, она стала им почти дочерью. Случилось это пятнадцать лет назад. За прошедшее с тех далеких пор время Джонатан часто помогал Керри, в частности, в ее карьере. Так, совсем недавно он использовал все свое влияние, чтобы добиться включения имени Керри в составляемый губернатором список кандидатов на судейские должности.

Десять минут спустя долгожданный звонок в дверь оповестил о прибытии Керри и Робин. Как Робин и предполагала, ее ждали подарки: книга и игра-викторина для компьютера. После ужина девочка ушла с новой книгой в библиотеку, свернулась там калачиком в кресле, оставив взрослых одних неспешно беседовать за чашечками кофе.

Когда Робин уже не могла слышать продолжения разговора, Грейс тихо спросила:

— Керри, а вот эти следы на лице Робин тоже исчезнут, да?

— Я задала тот же вопрос доктору Смиту, когда заметила их. Он не только фактически гарантировал мне их полное исчезновение, но еще и дал мне понять, что я оскорбила его, высказав озабоченность по такому поводу. Должна вам сказать, мне кажется, что этот доктор, хоть и отличный профессионал, наверное, но очень уж много о себе воображает. Правда, неделю назад в больнице врач, работающий на экстренном приеме, совершенно искренне убеждал меня, что Смит — изумительный пластический хирург. Он его даже назвал «чудотворцем».