Розы для возлюбленной

На следующий день ей предстояло подвергнуть перекрестному допросу очередного подсудимого, обвиняемого в убийстве. Этот тип, подсудимый, с которым она должна была столкнуться, был, безусловно, хорошим актером. Она прекрасно это знала, как знала и то, что представляемая им суду версия событий, приведших к гибели женщины, его начальницы, выглядела вполне похожей на правду. Подсудимый утверждал, что его начальница постоянно и жестоко унижала его, придиралась к любой мелочи и что однажды он просто не выдержал, вспылил и убил свою преследовательницу. Адвокат обвиняемого, соответственно, вел дело к вынесению приговора о непредумышленном убийстве.

В задачу Керри как обвинителя входило опровергнуть версию обвиняемого, показать, что речь идет о тщательно спланированном и осуществленном акте мести против женщины-босса, которая, имея на то все основания, отказывалась двигать разгильдяя-подчиненного вверх по служебной лестнице. Этот отказ стоил в итоге женщине жизни. И за это виновный должен был ответить по всей строгости, считала Керри.

Лишь где-то около часа ночи Керри решила, наконец, что подготовила все необходимые вопросы и будет теперь способна расставить в суде все нужные ей акценты.

Она устало поднялась по ступенькам на второй этаж, заглянула в спальню дочери, убедилась, что Робин спокойно спит, поправила ее одеяло, затем вошла в собственную спальню, расположенную по другую сторону коридора.

Пять минут спустя, умывшись, почистив зубы и облачившись в любимую ночную рубашку, Керри скользнула в огромную, двуспальную постель, купленную когда-то на распродаже, опять же уже после ухода Боба. Она вообще поменяла в спальне нового дома всю мебель, не желая жить среди старых вещей, смотреть на шкаф Боба или на его ночной столик, видеть пустую подушку на когда-то бывшей его стороне кровати.

Занавески на окне были задернуты не полностью, и в слабом свете уличного фонаря Керри заместила, что начался довольно сильный дождь.

Ну, что ж, хорошая погода не могла стоять вечно, подумала Керри. Слава Богу, что еще не так холодно, как обещали синоптики, и что дождь не превращается на лету в дождь со снегом. Она закрыла глаза, желая таким образом успокоиться и задаваясь вопросом, почему странная нервозность так до сих пор не покинула ее.

Проснулась она в пять, подремала еще немного до шести. Именно в шесть Керри и увидела впервые этот сон.

Она вдруг оказалась в приемной доктора Смита. На полу лежала женщина, чьи большие, мертвые глаза ни на что уже не смотрели. Черные пышные волосы обрамляли ее броской красоты лицо. Вокруг шеи была узлом стянута веревка. Пока Керри во все глаза смотрела на женщину, та неожиданно встала с пола, сняла с шеи веревку и подошла к секретарше явно для того, чтобы договориться о часе приема у врача.

7

Вечером этого дня Роберту Кинеллену все же пришло в голову позвонить Керри и спросить, как дела у Робин и как прошел повторный визит к доктору. Но мысль эта как пришла, так и ушла, не повлекши за собой никакого конкретного действия. Тем более, что тесть Боба и его старший компаньон Энтони Бартлетт, как обычно, заявился к Кинелленам домой после ужина, чтобы обсудить стратегию поведения на предстоящем суде по делу о неуплате подоходного налога неким Джеймсом Форестом Уиксом, самым крупным и самым, так сказать, неоднозначным клиентом их юридической фирмы.

Уикс, мультимиллионер, процветающий бизнесмен, ворочающий делами в сфере торговли недвижимостью, превратился в последние три десятилетия в известнейшую личность в Нью-Йорке и Нью-Джерси. При этом, с одной стороны, он весьма щедро финансировал различные политические кампании, активно жертвовал деньги на многочисленные благотворительные акции, с другой, вокруг его имени постоянно витали слухи о неких закулисных сделках, торговле влиянием, а также о связях с известными главарями преступного мира.

Вот уже в течение многих лет министерство юстиции США пыталось на чем-нибудь поймать Уикса. В работу же Бартлетта и Кинеллена, весьма высокооплачиваемую работу, как раз и входило представлять интересы Уикса в ходе таких «попыток» властей. До сих пор все для Уикса складывалось благополучно, ибо федеральным службам всякий раз недоставало доказательств для судебного подтверждения сколь-либо серьезного обвинения.

— На этот раз Джимми влип серьезно, — напомнил зятю Энтони Бартлетт, когда они уселись друг против друга в кабинете Кинеллена в доме в Инглвуд-Клиффс. Отхлебнув немного бренди, Бартлетт продолжил. — А это значит, что вместе с ним влипли и мы.