Розы миссис Черингтон

Человек за рулем автомобиля, стоявшего у въезда в аллею, мог быть убийцей Флоры Сэнфорд и Райли. Кто знает, не замышляет ли он нового убийства, чтобы замести следы? Возможно, у него с собой револьвер, и он выстрелит, как только Эйприл приблизится. Еще можно свернуть в сторону, убежать. Можно окликнуть Дину, закричать… Но тогда она никогда не узнает правду об этом человеке.

Эйприл шагала, небрежно насвистывая, стараясь не смотреть на автомобиль.

Хватит, наверно, одного выстрела из сорокапятки. Это — искусный стрелок. Будет ли очень больно? Что скажут мамуся и Дина, когда их известит полиция? Уже только двадцать футов отделяло ее от автомобиля. Она знала, что Руперт ван Дэсен смотрит на нее.

Появится ли ее фотография в газетах? Только бы не та, с бантами… Да, собственно, у нее нет хорошей фотографии. Поэтому нельзя позволить себя убить!

Он продолжал смотреть на нее, даже не шелохнувшись. Вероятно, выстрелит позже, когда, миновав автомобиль, она подставит ему спину. Нужно пройти как ни в чем не бывало и мгновенно броситься в сторону, в кусты…

— Алло!

Легко вскрикнув, Эйприл подпрыгнула и замерла на месте. Она присмотрелась к молодому человеку, сидевшему за рулем. Нет, он ее не застрелит. Симпатичный загорелый парень с голубыми глазами. Не сумел бы, пожалуй, обидеть никого на свете. Страх прошел, уступив место удивлению.

— Вы меня напугали, сэр!

— Извините, — улыбнулся он, — я не хотел этого. Правда, не хотел.

Решив не отвечать на улыбку, Эйприл холодно взглянула на молодого человека.

— Какой странный случай свел нас вместе, — вымолвила она, вспомнив, что когда-то мать приветствовала таким образом неприятного ей человека.

— Это не случай. Я приехал для того, чтобы встретиться с тобой. По известным причинам не хотел прийти к вам домой. Ожидал здесь, надеясь тебя увидеть.

— Очень мило с вашей стороны, сэр! — Эйприл льстила себя надеждой, что голос ее звучит достаточно, твердо. — Значит, вы и есть Руперт ван Дэсен?

— Да, — подтвердил он, улыбаясь еще приветливей. — А ты и есть Надежный Свидетель, да? Предлагаю заключить дружеский пакт.

Глава 19

Пьер Дегранж отложил кисть и внимательно посмотрел на свою юную спутницу.

— Тебя что-то заботит?

— Нет, никаких забот. — Дина старалась говорить уверенно, но это ей удавалось плохо, о чем свидетельствовал ее собственный нерешительный голос. Она была очень огорчена и чувствовала себя глубоко несчастной. Что за глупая идея расспрашивать этого милого мистера Дегранжа!

Это занятие для Эйприл, в худшем случае — для Арчи. Осознав всю трудность поручения, Дина внезапно поняла, почему мать не раз говорила, что ее старшая дочь лишена дипломатических способностей.

Она взглянула на художника, пристально всматривавшегося в мольберт. Приветливое, с мягкими чертами лицо. Внешне совершенно не похож на убийцу. Небольшая каштановая бородка забавно подскакивает, когда он переводит взгляд с мольберта на океан и обратно.

Нет, она не знала, что ему сказать, и потому молчала. Сидела рядом, безмолвная и печальная, наблюдая, как художник рисует.

Пьер Дегранж временами искоса поглядывал на нее.

Эйприл советовала просто начать разговор. Заговорить на такую тему, чтобы разузнать что-нибудь о деле. Нет ничего проще! Уж Эйприл сумела бы это сделать! А куда она, собственно, подевалась? Что еще замышляет? Дина открыла было рот, но тут же снова закрыла.

Черт побери! Что-то все-таки надо сказать, невозможно сидеть молча, словно немая.

— Пожалуйста, сэр…

— Слушаю тебя, мой юный дружочек. — Дегранж продолжал рисовать, избегая встретиться с ней взглядом.

— Скажите, пожалуйста, сэр, — запинаясь, проговорила Дина. — Почему вы всегда рисуете только океан?

Он искоса рассматривал свое полотно.

— А почему ты рисуешь дома, людей и лошадей?

— Ну, просто потому, что я люблю дома, людей и лошадей.

— Вот именно! — обрадовался Пьер Дегранж. — А я люблю океан.

— О-о-о! — протянула Дина. — А почему?

«Господи, — разозлилась она на себя, — я задаю такие же глупые вопросы, как Арчи, только менее изобретательно».

— Потому что он прекрасен, — просто ответил художник.

Дине захотелось встать, сказать: «До свидания, мне пора домой» и бежать отсюда со всех ног. Пусть Эйприл заканчивает этот разговор. Но если поступить таким образом, Эйприл до конца жизни не перестанет над ней издеваться. Поэтому Дина еще раз протянула — О-о-о! — и замолчала. «Ну придумай же что-нибудь!» — мысленно понукала она себя.

— А я подумала, сэр, вы потому рисуете океан, что хотели бы по нему плыть.

— Плыть? — Удивившись, он на мгновение отложил кисть.

— Ну, на корабле, — кивнув, пояснила Дина. Она чувствовала себя страшно глупо.

— Конечно, на корабле. Но почему у меня должно появиться такое желание?

— Ну, потому что… Там находится ваша родина… Если вы тоскуете по ней и мечтаете переплыть океан, чтобы вернуться домой… вы рисуете океан… — она замолчала, с трудом переводя дыхание.

— Но моя страна здесь! — Он удивленно смотрел на нее. — Это моя родина! И у меня нет, желания ее покинуть.