Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

— Какое разношерстное общество, — невольно усмехнулась я, наблюдая, как странный господин с разочарованной миной вручает краснолюду свой прекрасный головной убор.

— И не говори, — отстраненно произнесла чародейка наблюдая, как моложавый ведьмак задирает седовласого, предлагая ему наскоро соорудить двимеритовую клетку, чтобы загнать туда всех представительниц прекрасного пола и наконец вздохнуть с облегчением, на что Седой Волк только загадочно улыбался, не отвлекаясь от своего занятия.

Ловко орудуя длинными когтями, Детлафф четвертовал оленью тушу и уже нанизывал крупные куски на вертел, щедро посыпая пряностями и солью.

— Твой новый друг неплохо справляется, а, Геральт? Разводить ты вампиров задумал что-ли? — не унимался моложавый мутант, остановившись, однако поодаль, на почтительном расстоянии. — Неужто справиться не смог? Стареешь, Седой Волк…

— Хочешь попробовать сам? — саркастически усмехнулся Эретайн, поднимая пронзительный взгляд на наглеца.

— Ламберт у нас лучший фехтовальщик Каэр Морхена, — бесшумным шагами к компании приблизился старый Весемир.

— И на язык острый, как рапира, — поддержал Геральт, беззлобно ухмыляясь.

— Заметил, — тихо пророкотал Первородный и подал знак поднимать готовый вертел, чтобы установить его над очагом.

— Мастер пера и слова тут я! — подал голос виконт поднимаясь из-за стола. — А вы слышали мою новую балладу, любезный?

— Лютик… — хором протянули ведьмаки, очевидно не желая участвовать в обсуждении несомненного шедевра.

Тяжёлые двери снова скрипнули и вместе со снежным вихрем в проеме появился очередной гость. Он был совершенно лысым, внушительного телосложения и жёсткого, сурового вида. Блестящую, непокрытую макушку пересекал грубый кривой шрам.

Поздоровавшись низким, глубоким басом, ведьмак потащил ящик с вином, который держал в руках поближе к очагу, где Регис уже вовсю варил ароматный глинтвейн.

Когда приготовления были закончены: мясо пожарено, ёлка украшена, а беззлобные свары сами себя исчерпали и затихли, вся разношерстная компания расположилась вблизи очага, кто на лавках, а кто на мягких звериных шкурах, постеленных на потёртые камни большого зала.

Постепенно завязались хмельные разговоры, истории ведьмаков перемежались громкими взрывами смеха и язвительными замечаниями Ламберта. Лютик все же исполнил свою новую балладу, красивым, поставленным голосом, аккомпанируя себе на замысловатом струнном инструменте, под суровое бурчание краснолюда, гордо носившего пышный берет с широким плюмажем, честно выигранный в гвинт и совершенно не замечавшего, как смешно и нелепо он выглядит.

Чародейки равномерно распределились среди ведьмаков, приникая каждая к своему, потому и я присела возле Детлаффа, увлеченно беседующего со странным охотником, имеющим вид медведя и откликающимся на милое прозвище Лето. Они обсуждали проблемы морали простого народа и способы понимания современного общества.

Неподалеку Регис витиевато философствовал с Весемиром о бренности бытия, а на заднем плане поблескивала отсветами пламени очага в разноцветных стеклянных игрушках огромная, пышная ёлка, вселяя в душу тепло и уют подступающего праздника.

Постепенно чуть пьяная компания ещё сильнее освоилась, позволяя себе расстегнуть камзолы и расслабиться в позах. Эретайн пересел на пол, ко мне, положив тяжёлую ладонь на плечо и опершись локтем о лавку. Окружённая его присутствием со всех сторон, стараясь смирить сладкий трепет с облегчением растекающийся по венам, я запрокинула голову чуть назад, упираясь затылком в широкое плечо покровителя.

— Сдаётся мне, Геральт, что ты брешешь, — авторитетно заявил краснолюд, покачивая белым пером на берете.

— Золтан, холера! Ты ведь был там! — возмутился седой, от раздражения стукнув кружкой о лавку, от чего черноволосая чародейка, нежно обнимавшая его плечи, неприязненно поморщилась.

— Да… Славные были времена, — поддержал Весемир, задумчиво глядя на огонь. — Мало что осталось от того мира.

— Вам ли жаловаться, волки, — чуть прищурившись подал голос Лето. — Вот я…

— Половину Королей Севера перерезал, как ягнят. — Умозрительно закончил за него Ламберт.

— Ага, а спихнул все на меня! — раздражённо прорычал седой, глядя на дно своей кружки.

— Да вокруг тебя вечно все дохнут, вроде ж не баба, — темноволосый ведьмак с изуродованным лицом, хитро прищурился, поглядывая в сторону брюнетки.

— Что ещё за баба? — вновь возмутился Геральт.

— Моровая, — закончил шутку Эскель, словно только и ждал подобного вопроса.

Ведьмаки разом расхохотались, а блондинка, сидевшая рядом с Ламбертом, неприязненно, немного брезгливо поморщилась.

— А вот скажи мне, Регис, — продолжил мутант, обращаясь в нашу сторону. — Ты ведь вампир, так?

— Да… — протянул тоном, исполненным чувства собственного достоинства, Первородный.

— Говорят, что вашего брата нельзя убить.

— Любое существо можно лишить жизни. Дело только в способе. Мы обладаем удивительно быстрой регенерацией, потому погибаем полностью только от руки собрата.

— А вот я однажды…