Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

— А сам не убьешь меня, Детлафф? — примирительная усмешка коснулась моих губ, но возлюбленный мгновенно взвился, демонстрируя резкими, грубыми движениями раздражение.

— Я не причиню тебе непоправимого вреда… Постараюсь.

Пальцы легли на бледную щеку, принуждая его повернуть злой, горящий обидой взор ко мне.

— Это шутка. Нет на свете места безопаснее, чем в твоих руках.

Я уверенно коснулась губами грубой кожи у высокой скулы, он чуть повернул голову, завершая поцелуй: короткий, но чувственный и горячий, а за тем поднял меня на руки.

— Есть кольцо. Оно не дорогое и пафосное, как то, что носишь ты, но я хочу видеть его на твоём пальце.

В крупных волнах черного плаща, на развороте покровителя, заклубился багровый туман и мы растворились в холодном воздухе Боклерской ночи. Когда предметы обрели очертания, Детлафф опустил меня на пол в гостинной. Безымянный палец незаметно потяжелел.

— Святой Огонь! — тихий, восторженный вздох зазвенел в теплом воздухе.

На руке блестел перстень внушительных размеров, покрытый витиеватыми символами. Я всем существом ощущала магию, истекающую из простого на первый взгляд украшения.

— Тебе нравится? — его голос казался шелестом ветра.

— Оно… Восхитительно. Что значит вязь?

— Это мое полное имя с указанием принадлежности к клану. — Детлафф смотрел на огонь, в светлом взгляде горела боль. — Когда-то так можно было определить стаю вампира и его положение в иерархии.

— Ты прочтешь мне? — благоговейный трепет свободно струился по коже. Грубая, простая искренность избранника была в сотню раз дороже самого крупного бриллианта на свете, самого богатого украшения.

Вампир тепло улыбнулся и обнял меня, прижимаясь губами к виску, утешая нас обоих, унимая тоску, которая передавалась мне через раскаленный воздух комнаты.

— Это сложно произнести на вашем языке, однако любой из подобных мне почувствует силу, скрытую в словах и поймет к какой стае ты принадлежишь.

— К твоей, — улыбнулась я, нежно прижимаясь к нему.

— К моей, — подтвердил Эретайн, аккуратно соскальзывая крепкими ладонями по напряжённому позвоночнику.

Комментарий к Подготовка

Вот и подходит к концу моя очередная сказка.

Следующая глава будет последней. Спасибо, что не сдаетесь и по прежнему читаете мою писанину.

Очень ценю это. Ваша Гвен.

========== Западня ==========

Наконец, все приготовления подошли к концу. Клетка, выкованная из тонких прутьев двимеритового сплава, была искусно встроена, на подобие волчьей ямы, в полы у выхода из узкой, зеркальной галереи бывшего поместья Орианы, доставшегося по легенде Детлаффу по праву поединка. Чтобы притупить чувствительность вампиров, приглашенных на праздник, в вино добавили адскую смесь аконита, горькой полыни, фисштеха и мелкой двимеритовой пыли. Бочонки расставили по всему периметру дома и сада, чтобы увеличить объемы потребления отравленного напитка благородными гостями.

По плану после объявления пожеланий молодожёнам и закрытия дверей спальни, Винсент, как организатор, должен был пригласить гостей в сад для просмотра фейверка.

На выходе и намечалось поймать нашу птичку в клетку при помощи хитроумного спускового механизма, который должен был привести в движение Детлафф. Ведь его отсутствие никому бы в глаза не бросилось, поскольку являлось полностью обоснованым.

Усталая и постаревшая сразу на сотню лет Офелия, одетая в чёрное платье с высоким кружевным воротником по случаю глубокого траура по единственному сыну, сидела за столом в моей гостинной и ровным почерком выводила витиеватые стихи на поздравительных открытках. По официальной версии Винсент Ван Мурлегем взялся организовать свадьбу Первородного в знак извинения за нанесённую Эретайну обиду, и чтобы восстановить свою утраченную репутацию.

— Мне страшно, — внезапно и совершенно искренне призналась я, меряя мелкими шагами комнату.

— Я тоже дико боялась, — так же просто созналась вампирша, не поднимая головы.

— Чего?

— Винсента. Его грубой, безапелляционной любви и уверенно навязываемого покровительства.

Я воззрились на нее в крайнем изумлении.

— Разве не этого ты всегда хотела: стать госпожой Мурлегем?

Она горько рассмеялась, отвлекаясь от своего занятия, даже красивое перо выпало из тонких, изящных пальцев.

— Я просто любила его. Готова была идти за ним куда угодно. Даже на плаху, — суровое лицо Офелии утратило скорбное выражение и по нему пробежала тень воспоминаний. — А потом родился Филипп. Мой бедный мальчик.

— Прости.

Она посмотрела на меня глазами полными слез. Мне стало невыразимо жаль ее, захотелось ободрить, утешить, обнять… Но разве возможно унять материнскую скорбь?

— Это жертва любви, дорогая. Тебе тоже придется принести ее, если не сумеешь стать вампиршей быстрее.

— Не понимаю.

— Только смертная может родить. Бессмертие отнимает материнство.

Я смутилась и спрятала взгляд. Этого ещё не хватало. Ребенок? С его пронзительным, ясным взором… Сейчас стоило думать совсем о другом, но ощущение взволнованного трепета продолжало струиться по коже, отказываясь выветриваться. Пришлось нервно встряхнуть головой, отгоняя непрошенные мысли.