Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

— Лея, — прохрипела Боклерская Бестия, вытягивая руку в мою сторону в однозначном призыве.

Худшие подозрения многих работничков подтвердились, кто медленно отступал, кто бросился бежать со всех ног, но Первородный только хищно, азартно ухмыльнулся острым рядом длинных, кривых зубов.

— Боли хотели? Будет вам боль.

Я решительно подошла к нему и протянула руку, в намерении дотронуться, но он неуловимо повел плечом, ускользая от прикосновения.

— Иди в дом.

— Послушай…

Вампир злобно оскалился и смерил меня алым взглядом, от которого кровь застыла в жилах.

— В дом, я сказал!

На пороге, в клубах серого тумана и белоснежных хлопьев появился Регис.

— Лучше послушайся, дорогая. Я просмотрю за ним.

Понимая, что ничем сейчас не могу помочь этим недальновидным людям, но все же испытывая чувство вины и ответственности за их будущее, я снова попыталась было открыть рот, но тут лысый мужик бросился на Эретайна с ножом, намереваясь заколоть его. Годфрой аккуратно, и фактически мгновенно выставил меня на улицу, крепко сжав плечи, когтистыми ладонями, за тем растворился в бушующей пурге, намереваясь присоединиться к побратиму.

Окна флигеля наполнились тенями, мечущихся бандитов, сполохами света, заслоняемого очага, до слуха доносились крики, стираемые воем непогоды. Плотнее запахнув шаль и стараясь не прислушиваться, я побрела по глубокому снегу к хозяйскому дому. По щекам струились горячие дорожки слез обреченности и разочарования. Да, они были кретинами и конечно хотели мне зла, но силы их даже отдаленно не могли бы сравниться с вампирскими, а на милосердие Детлаффа рассчитывать никак не приходилось. Его ярость не знала границ и мне ничего не удавалось с ней поделать, только беспомощно наблюдать реки крови, в довесок к холоду и одиночеству Воронова Гнезда, так и не ставшего нашим уютным гнёздышком.

Марта встретила на пороге обычным взволнованным щебетом.

— Ох, госпожа, да на вас лица нет! Как только я увидела, как вы уходите с этим бандитом, сразу побежала к мастеру Регису, а его и в подвале-то не было…

Я не слушала компаньонку, стараясь унять внутреннюю дрожь. Чтобы занять ее чем-нибудь пришлось отослать за теплой водой для умывания. Едва чеканный таз, кувшин и чистое полотенце появились на столе в гостинной, как в двери тяжёлой, решительной походкой вошёл злой, сосредоточенный, хмурый хозяин. В его облике больше не было ничего звериного, только руки и плащ чуть поблескивали мелкими черными каплями свернувшейся крови, а взгляд горел разочарованием и непониманием. Он последовательно расстегнул все пряжки, снял верхнюю одежду, затем камзол, поднял рукава рубашки и невозмутимо направился к тазу, чтобы вымыть ладони.

Я заламывала пальцы в волнении, вперемешку со страхом и раздражением.

— Ты убил их всех?

— Только тех, кто пах злобой и похотью.

— Зачем?

Эретайн обернулся, взяв полотенце и сделал пару шагов ко мне, не опуская непонимающего взгляда.

— Они угрожали тебе.

— Это всего лишь люди! Слабые, хилые существа, у которых нет шансов в борьбе с тобой!

Я орала в голос на весь зал, даже не пытаясь скрывать истерики.

— Эти… Существа. Угрожали моей стае, — медленно процедил через сомкнутые зубы вампир. Я видела, как он старается не потерять самообладания, но это совершенно не приносило облегчения.

— Они не знали!

— Чего? — тихо, озлобленно зарычал Детлафф. — Того что я сильнее?! Прекрати, Лея! Защищаешь зверьё!

В дверном проеме появился Эмиэль.

— Милорд и миледи Эретайн, перенесите свою беседу в уединенную обстановку, если не желаете, чтобы за ней наблюдало все поместье.

Регис задумчиво усмехнулся через плечо и, пройдя к тазу, вслед за собратом приступил к мытью рук. Детлафф язвительно хмыкнул, глядя на него исподлобья, а потом вдруг решительно подхватил меня на руки и на развороте растворился в клубах алого дыма, унося нас в свою, запертую изнутри комнату.

За закрытой дверью хозяйской спальни останавливаться или сомневаться уже никому не захотелось. Кровь мгновенно вскипела, меняя направление эмоций на совершенно противоположное. Я поднялась на носочки и приникла к губам супруга горячим, жадным, долгим поцелуем. Он крепко сомкнул тугие объятья углубляя ласки и добавляя им огня неутоленного голода влечения. Тело мгновенно заныло, напрягаясь в нетерпеливом ожидании продолжения. Дыхания не хватало, но лихорадка невыносимого влечения не позволяла заметить этого.

— Этого ты желаешь, моя хрупкая бабочка? — прорычал супруг, едва отрываясь от вспухших губ. — Чтобы пил кровь? Покалечил? Убил?!

Я прижала дрожащие пальцы к суровым губам, умоляя не продолжать разговоров. Оставить их на потом, на завтра… А лучше навсегда позабыть о словах. Алый взор ощутимо вспыхнул нетерпением, поцелуи стекли по ладони к запястью, иллюстрируя подчинение бестии моей воле. Сердце бешено рванулось из груди, с губ сорвался короткий вздох совершенного, полного, блаженного облегчения.