Розы сорта "Сангрояль" (СИ)

— Хорошо, — согласился Эретайн, молча поднял меня на руки и, чуть грубо прижимая к себе, понес наверх, в мою комнату.

Опустив свою ношу в холодную постель, вампир отстраненно коснулся губами медной макушки и вышел за дверь, поспешными, тяжёлыми шагом. Справляться со слезами разочарования больше не было нужды, потому я горько, самозабвенно расплакалась. Мы с Мартой очень старались сделать дом уютным и тёплым, но это получалось все хуже, да и в душе больше не было тепла. Холодные стены, холодные руки Детлаффа, холод окружал со всех сторон вгоняя почти в отчаяние.

Наверное прошло время. Возможно Регис поговорил с ним, что-то объяснил… Тихий шорох открывающейся двери пробился сквозь дрёму, не прерывая ее, затем постель прогнулась под тяжестью тела вампира. Крепкие руки так нежно сомкнулись в аккуратные объятья, со всех сторон окружая знакомым, чуть терпким запахом, родным, желанным, вызывающим сладкий трепет в груди.

— Я боюсь, Мейлея, — медленно, сдавленно прошелестел хриплый шепот у самого уха, стекая по шее мурашками, сбивая дыхание, вызывая взволнованную оторопь.

— Чего? — мрак полудремы отступал возвращая сознанию сосредоточенность.

— Потерять свою хрупкую бабочку. Раздавить в неловких пальцах, покалечить грубым обращением… Причинить боль.

Мои руки вцепились в его широкие плечи до боли, до судороги. Как же сильно не хватало внимания этого зверя, его тепла, доверия, откровенности. В груди растекался жар, сворачиваясь трепетом в животе, а он все обнимал, путая рыжие локоны изящными пальцами.

— Твоя жизнь… Она слишком короткая, Лея, утекает, как песок из разбитых часов, а я ничего не могу сделать, чтобы прервать это, — голос Детлаффа зазвенел болезненным облегчением признания в самом сокровенном. — Не могу потерять тебя, не заставляй… Хоронить возлюбленную… Вновь.

— Ты боишься, моя бестия? — улыбнулась я, запрокидывая голову, чтобы поймать его взгляд.

— Больше всего на свете, — низкий голос просел, а блестящий взгляд покрылся чуть заметным, алым блеском. — Обещай, что подумаешь о обращении. Только подумаешь, большего не прошу. Дай мне надежду. Жизнь без нее невыносима.

Я лишь коротко кивнула не в силах произнести и слова, а он продолжал медленно перебирать длинными пальцами медные волосы, завороженно вдыхая их запах.

Пару дней мое счастье было абсолютным. Суровый хозяин Воронова Гнезда снисходительно позволял своей госпоже прижиматься к себе по сорок раз за день, не отказывал в поцелуях на ночь и мимолётных ласках, но ночевать все же уходил в собственные покои, мотивируя тем, что я слишком дурманящие пахну и ему сложно себя контролировать.

А потом все вернулось на круги своя. Холодная отстраненность сменила вежливую заинтересованность. Бессонные ночи вновь наполнились тягостными раздумьями. Неприязнь и напряжение копились в груди, как снежный ком, пока не прорвались в один миг, отказываясь подчиняться хоть какому-то внутреннему контролю.

========== Эпилог. Чета Эретайн ==========

— Детлафф Ван Дер Эретайн! — орала я на весь коридор, стоя на нижней ступеньке лестницы.

Супруг обернулся через плечо в самом ее верху, у выхода на второй этаж.

— Я занят, Мейлея. Поговорим чуть позже, — пророкотал низкий, совершенно безэмоциональный голос.

— Сейчас!

В прозрачном взгляде появился жестокий блеск раздражения, что значительно уменьшило мою спесь.

— Пожалуйста… — взмолилась я, едва сдерживая слезы.

— Найди себе другое развлечение, — наставительно произнес вампир тоном, которым отправляют спать расшалившегося ребенка, а затем спокойно отвернулся и продолжил свой прерванный путь.

До боли сжав кулаки, я отвернулась к очагу, стараясь унять обиду и истерику. Проклятый вампир напрочь игнорировал меня, совершенно не аргументируя своего поведения. Время шло, дела постепенно устроились, дом приобрел теплоту и уют, что было очень кстати в условиях подступающей зимы. Не поменялось только одно — мастер Эретайн, по прежнему не желавший приближаться ко мне на расстояние пушечного выстрела, руководствуясь собственными, совершенно непонятными причинами. Если раньше душила обида, подступало сомнение в чувствах Первородного, то теперь оставалась лишь только злость.

Успокоиться получилось не сразу. Я рассеянно наблюдала, как развивается по лестнице чуть заметный багровый туман, размышляя при этом о смысле жизни и бренности бытия. Сзади послышалось тихое, тактичное покашливание.

— Госпожа Эретайн?

Пришел предводитель работников группы, что была набрана в самом начале. Головорезы с большой дороги трудились малоэффективно, потому пришлось со временем в прямом смысле приманивать жителей из деревни уговорами, обещаниями, подарками. Заметив, что мрачные на вид хозяева прислугой не питаются, вопреки их настойчивым ожиданиям, мужики из селения так же стали соглашаться участвовать в восстановлении поместья, но основной контингент по прежнему составляли бандиты, собранные на большаках. Вот их старший и появился на ночь глядя в хозяйском доме.

— Слушаю.