Розыгрыш с летальным исходом

Дверь хижины (или дворца?) сдвинулась в сторону, и в ее проеме появился толстый мужик в морском кителе и юбочке. И тоже с палкой в руках. На верхнем конце ее, как издали мне показалось, сидел человеческий череп и весело скалил белые зубы в двусмысленном приветствии.

Мы решили выждать, не зная местных обычаев, и где-то в кабельтове от берега стали на якорь.

– Приодеться бы, - сказала Яна.

– Валенки надень, - шепнул ей Семеныч.

– На голову, - добавил я.

Янка смерила нас ледяным взором, спустилась в рубку и вернулась на палубу в короткой юбчонке. С бесчисленными разрезами. И когда она их успела сделать? По местной моде, однако.

На берегу тем временем, дирижируя самому себе жезлом, толстый мужик (видимо, местная власть) сказал краткую речь, и, повинуясь его словам, аборигены снова ринулись на берег и с дикими воплями столкнули на воду лодки.

И вся флотилия двинулась к нам.

Флотилия, надо заметить, странная. Мы ожидали увидеть какие-нибудь пироги и катамараны, а нас окружили вполне современные лодки, некоторые даже с моторами. И только одно суденышко порадовало глаз своей экзотикой - что-то вроде индейского каноэ с балансиром, на конце которого была привязана охапка то ли соломы, то ли каких-то тонких веток.

Ну что ж, все правильно. И сюда шагнула цивилизация своими семимильными шагами…

Дальше все пошло в лучших традициях южных морей.

Нас выдернули из кокпита, расхватали по лодкам, щедро поделились венками из белых, сильно пахнущих цветов и с песнями, смехом и радостными возгласами доставили на берег. И разве что не на руках поднесли вождю. Хорошо, не на блюде.

Он сделал нам навстречу несколько шагов, воткнул свой жезл в песок и, прижав обе руки к груди, что-то важно произнес.

Восторженный вопль, нетерпеливое приплясывание.

– Его зовут Мату-Ити, - перевел вполголоса Понизовский. - Люди острова Такутеа рады видеть белых вождей.

– Проголодались поди, - с тревогой шепнула мне Яна, по-своему оценив и само приветствие, и вызванный им энтузиазм аборигенов.

Понизовский тем временем тоже прижал руки к груди, широко развел их, а потом воздел к небу и что-то проговорил с широкой улыбкой. Янка дернула его за рукав. Понизовский обернулся:

– Я сказал, что мы прибыли с открытым сердцем, добрыми намерениями и рассчитываем на гостеприимство великого народа Такутеа.

Каковое тут же и было нам оказано. В самой большой хижине. Пир горой. Не только нас удививший, но и разочаровавший. Мы рассчитывали на экзотические местные блюда, о которых много читали в детстве, но получили те же московские сникерсы и колы, которые нам надоели еще в том полушарии. А из местных блюд в меню вошли только бананы и кокосы. И немного рыбы. На десерт - консервированное какао.

Отобедав и сославшись на усталость и сытость, мы отпросились на отдых и вернулись на яхту. Понизовский остался для переговоров.

Когда они завершились и наш представитель перевалился в кокпит, от него сильно пахло водкой.

Понизовский раскурил сигару и ввел нас в курс дела.

УРАГАН НЕВИННОСТИ

– Докладываю, капитан, - не очень уверенно начал Понизовский.

– Ты чего, огненной воды хватил? - спросила Яна. Как мне показалось, с завистью.

– Согласно законам гостеприимства, - кивнул Понизовский. - Значит, так. Они, конечно, нас приютят. Но особо помочь нечем. Они сами, как бы выразиться, на иждивении. Земледелия у них здесь нет, скотоводства тоже. Перебиваются дикой флорой. Ловят рыбу. Раз в месяц им доставляют от местных властей кое-какие продукты и самое необходимое для жизни. Генератор отказал, сидят вечерами у костров или при керосиновых плошках. Ничего не производят. Подторговывают сувенирами - раковины, коралловые ветки, акульи зубы. Изредка жемчуг. Но его здесь крайне мало.

– Солярку дадут?

– Только когда им самим завезут.

– Консервы?

– То же самое.

– Значит, сидеть нам здесь, пока не придет судно? Когда его ждут?

– Через пол-луны.

– А по-нашему? - уточнила Яна.

– Через две недели.

– И чего мы тут будем делать две недели? Валенки мои штопать?

– Ну, скучно не будет…

– По тебе видно, - буркнула Яна.

– У них тут сплошь праздники. Молодой луны, старой луны, полной луны. Акульего бога… Нам развлечений хватит. Кстати, мы уже заангажированы на сегодняшнюю ночь.

– По случаю?

– Ритуал у них есть такой. Потеря девственности. Для каждой женщины острова - самый главный праздник.

– Вам, мужикам, лишь бы повод…

– Придется идти, - вздохнул Понизовский. - Иначе - кровная обида всему племени.

– И кого мы там будем девственности лишать? - деловито спросила Яна.

– Без нас справятся. Там у них две пары намечены.

– Половозрелые, - буркнула Яна.

Что-то мне все это не очень нравится. Надо бы держаться от острова на расстоянии. И свести контакты с населением к необходимому минимуму. А то как бы чего не вышло… В смысле девственности.

Семеныча, похоже, подобные же мысли тревожили. Он хмурился, слушая сообщения Понизовского и Янкины комментарии к ним.

– Жить будем на яхте, - решил Семеныч. - По ночам вахты нести.

– Как получится, - возразил Понизовский. - Они могут нам предоставить хижины. Тогда уж не откажешься.