РПЛ 2 (СИ)

Наконец оборотень Эйде уверенно указал нам на крайнюю правую арку, и мы шагнули за ним. Хорвек, по-видимому, испытал что-то вроде головокружения – я видела как он пошатнулся, и подумала, что уж ему-то обидно вдвойне: став демоном, он отказался использовать колдовство; став человеком – перестал его различать. Я знала в прежние времена одного старого музыканта, пальцы которого искривила лютая болезнь, так что он не мог более играть на своей лютне. Через несколько лет несчастный оглох, и хоть иных серьезных хворей у него не имелось – вскорости он умер от тоски, потеряв всякий интерес к жизни. Хоть я сама горланила разве что кабацкие песни, да и то - невпопад, не имея к музыке никакой склонности, однако хорошо запомнила, как быстро угасли глаза старика, и поняла, что иной раз жизнь в человеке поддерживает именно любовь к своему делу.

Наш проводник чувствовал себя все увереннее, и выбирал нужные повороты почти безо всяких колебаний. Иногда он беззвучно что-то шептал, уставившись на карту, как это бывает, когда значение какого-то оборота не сразу дается читателю.

-Помни, что если мы заплутаем – ты умрешь раньше меня, - Хорвек внимательно следил за пленником, который, казалось, был близок к тому, чтобы почувствовать себя хозяином положения. – И смерть эта тебе не понравится.

-Ты сам подохнешь от голода и жажды в этом лабиринте за считанные дни, - огрызнулся оборотень, и пнул босой ногой кстати подвернувшийся череп – в коридорах изредка встречались давние человеческие останки: одним богам было известно, зачем эти люди приходили во владения господина Подземелий, по доброй ли воле они решались на это, и от чего погибали в этих темных коридорах.

-Днем больше или днем меньше – не так уж важно для меня, - Хорвек наступил на череп, очутившийся на его пути, и старая кость рассыпалась в прах. – А вот тебе стоит больше ценить свою жизнь. Не так уж давно у тебя сменились клыки.

Короткие разговоры, подобные этому, повторялись каждый раз, как Эйде начинал визгливо хихикать – шаг его при этом становился приплясывающим, и взгляды, которые он бросал, быстро оглядываясь, заставляли меня спотыкаться. Быть может, в глазах оборотня отражался огонек фонаря, но мне казалось, что они горят голодным, злым пламенем, которое вот-вот сожжет остатки моих неумелых чар.

-Он ведь не освободится, правда? – испуганно шептала я Хорвеку. В уме постоянно рисовалась картина, как оборотень, в очередной раз оглянувшись, одним прыжком бросается на меня и белоснежными острыми зубами рвет горло.

-Нет, пожалуй, до дворца мы успеем добраться до того, как заклятие начнет рушиться, - отвечал мне бывший демон, и тут же его окрик заставлял пса-оборотня снова сгорбиться и замедлить шаг.

Путь наш не всегда был легким – иногда приходилось огибать провалы, прижимаясь к стене, пока камни из-под ног с тихим шуршанием падали в черную бездну. На каменных лестницах, ведущих то вниз, то вверх, частенько недоставало ступеней. Выбираясь из очередной дыры, я случайно вцепилась в руку оборотня, идущего первым, и он зарычал на меня так яростно, что мне показалось – чары окончательно пали. Но Хорвек, находившийся рядом с ним, тут же безо всякой любезности хлестнул его наотмашь ладонью по лицу, и выбранил, словно перед ним и в самом деле была обычная собака, невесть с чего оскалившая зубы на хозяина. Это возымело действие: Эйде взвизгнул и попятился, после чего присмирел на время.

Живых существ в лабиринте нам не встречалось – это и в самом деле было забытое, опустошенное королевство. Однажды у ног оборотня прошмыгнула крыса, и тот с поразительной быстротой и ловкостью поймал ее, упав на четвереньки. Я, испугавшись, отпрянула в сторону, и Эйде, явно желая впечатлить меня еще больше, резко обернулся ко мне, чтобы показать свой испачканный кровью рот.

-Оставь свои шутки, грязная тварь, - с презрением сказал Хорвек, конечно же, заметив, как исказилось мое лицо из-за приступа тошноты. – Не настолько ты голоден, чтобы жрать крыс.

-Уж ты-то знаешь толк и в голоде и в крысах, - прошипел оборотень, нарочито утирая кровь с губ.

Дышать становилось все труднее – от здешнего воздуха першило в горле, и в ушах давно уж шумело, словно мы спускались не в подземный мир, а в подводный. Величественные залы, стены и своды которых терялись во тьме, казались мне смутно знакомыми – то ли владения покойного Господина Подземелий не отличались разнообразием, то ли мне приходилось бывать здесь, когда Казиро провожал меня на встречу со своим древним собратом, прячущимся в колодце. Магия дворцового духа туманила мою голову в ту пору, но я готова была поклясться, что уже видела эти мрачные узоры, высеченные в камне. Иногда они казались бессмысленными, но бывало так, что какой-то завиток притягивал мой взгляд – и загадка приоткрывалась: я понимала, что там изображена бесконечная и безжалостная война давних лет, где смертей случилось больше, чем может вместить человеческая память. Каждый камень здесь был надгробием.

Эйде и Хорвек не проявляли никакого интереса к здешним сомнительным красотам, следя только друг за другом.