Ррит Тираи

Они говорили на лучэне, гибридном языке Седьмой Терры, взрывчатой смеси русского, путунхуа и астро-английского. В сущности, это и был их родной язык — тот, на котором они быстрей и точней всего выражали мысли. От богатства человеческих языков остался только упрощённый общий и пара медленно дотлевающих диалектов. На Кадаре общий язык вправду оставался живым, но Р’йенра и М’рхайра родились на Диком Порту, и их матери говорили с ними на астро-английском. В университете на факультете дипломатии цивилизаций лекции читали на русском, а на улицах и в информационных сетях говорили на лучэне.

— Значит, упрощённый общий, — медленно проговорил М’рхайра, и Р’йенра поморщился. Произношение у любимого друга было отвратительное — ни одной грудной рычащей, сплошь горловые.

— У нас будут проблемы, — пробормотал Р’йенра, и М’рхайра пихнул его кулаком.

— Говори по-человечески.

Порыв ветра отогнал лёгкое облако, и на высокую неподвижную фигуру незнакомца упал солнечный луч. В этот миг оба поняли, что проблемы их будут куда серьёзнее, чем просто дурное произношение и нехватка лексики.

Косы. Десятки — десятки! — кос незнакомца пылали золотом почётных зажимов, усыпанные ими едва ли не сплошь, от корней до кисточек. Такое Р’йенра видел только в исторической хронике. Даже у верховных вождей сейчас не было столько, потому что верховные вожди нынешней эпохи не вели войн… Сколько же лет этой колонии? Несомненно, она возникла задолго до Второй войны; во время Второй такой воин не мог бы, не позволил бы себе уцелеть… Значит, колония старше. Здесь сохранились традиции. Это и хорошо, и плохо. Р’йенра напряг память, пытаясь собрать воедино всё, что знал про обычаи старины.

— Я понял, — сказал он наконец М’рхайре, зная, что К’хирилл тоже слышит эти слова: — Мы не нравимся ему потому, что не имеем права на собственный корабль. И потому, что мы слишком взрослые при этом.

— А я не понял, — сказал М’рхайра и нахмурился.

Р’йенра взялся за височные косы обеими руками.

— У нас нет знаков доблести.

— Ну и что?

Р’йенра зажмурился. Да, у них действительно были проблемы…

— Герои древности убили бы тебя за этот вопрос, — хмуро сказал он.

— Герои древности мертвы, а я — нет.

— Я боюсь, — сказал Р’йенра вполголоса, — я боюсь, что один живой герой древности сейчас на нас смотрит.

«Хватит мяться, — ответил ему на это М’рхайра и прибавил: — Если ты прав, то чем больше мы будем осторожничать, тем сильнее ему это не понравится». Р’йенра хотел возразить ему, но самоуверенный и бесцеремонный М’рхайра уже зашагал вперёд. И Р’йенра поплёлся за ним, утешаясь мыслью, что «лезвие» выбрал меньшее из зол. Обычаи предков они знали разве что по сказкам и слухам, верно соблюсти их не смогли бы никакими усилиями. Значит, разумней всего было вести себя так, словно происходящее совершенно нормально и их ничего не смущает… «Это старейшина, — думал Р’йенра, безуспешно пытаясь подсчитать зажимы. — И для него мы… выглядим как дети-переростки. В лучшем случае. Но мы привели сюда корабль. Мы осмелились показаться на глаза старейшине и собираемся говорить с ним. Мы ведём себя очень нагло». Неприятно было сознавать, что исправить тут ничего нельзя, можно только сделать хуже. Десяток вздохов спустя Р’йенра решил во всём положиться на М’рхайру и надеяться, что «лезвие» в своём нахальстве не переступит каких-нибудь особенно важных границ.

Золотокосый воин равнодушно смотрел на них. Он не сделал шага навстречу. Молодые люди остановились, не сговариваясь, на изрядной дистанции и склонили головы.

Несколько мгновений только ветер шумел в кронах. Могучий старик взирал на юнцов сверху вниз. Он оказался на голову выше их и настолько широк в груди, что весил, должно быть, как оба они вместе. Руки и ноги его бугрились мышцами, а глаза были — зелёный лёд горных вершин. Наконец он заговорил. Голос его звучал низко, словно эхо землетрясения («И со всеми грудными рычащими», — мрачно отметил Р’йенра).

— Кто такие?

М’рхайра и Р’йенра переглянулись, и Р’йенра заговорил — неожиданно для самого себя:

— Приветствую… великий старейшина. Мы пришли… прилетели… прибыли в поисках… собратьев. — Он мучительно вспоминал слова языка, который должен был быть его родным, и стыдился этого. Хотя бы произношение удавалось не самое дрянное… Всё же на лице старика выразилось лёгкое презрение. Этому Р’йенра ничуть не удивился, только подавил вздох.

— Кто такие?

Р’йенра набрал воздуху в грудь.

— Я Р’йенра аххар Ренши аи Т’хайра. Это М’рхайра аххар Тареши аи Ц’ринга. Мы — парные лезвия.

Зелёные очи воина скользнули по фигуре М’рхайры: тот ответил дерзким взглядом. Старик вновь посмотрел на Р’йенру.

— Откуда явились?

— С Дикого Порта, — ответил М’рхайра.

— Там доверяют корабли бескосым?