Ртуть

К его величайшему облегчению, родители Марсэ стоят за него горой, и лишь отголоски этого дела становятся известны за пределами их круга. Но Жак видит их разочарование. Даже любимая жена какое-то время избегает его, и это худшее из всех наказаний. Благо, действует королевская система помилований, учрежденная для того, чтобы дать молодым преступникам еще один шанс. И благодаря вмешательству тестя это спасает Жака Кера. Однако стыд больно гложет его. Полный раскаяния, Жак дает себе клятву: он преуспеет и сколотит свое состояние, используя только ум и врожденные способности, действуя честно и благородно, на пользу себе, любимой семье и стране.

Благодаря связям тестя Жак постепенно становится все ближе к королевскому двору и завязывает полезные знакомства с придворными и слугами, последовавшими за дофином в Бурж. Некоторые из них пошли на это ради собственной выгоды, другие – из чувства патриотизма. Среди них есть коммерсанты, чиновники и судьи. И чем больше состоятельных приверженцев дофина находит прибежище в Бурже, тем более реальной становится давняя мечта Жака Кера о торговле с Востоком.

2 июня 1422 года дофин Карл и Мария Анжуйская, дочь королевы Сицилии, сочетаются браком в Туре. Поддержать брачующихся приезжают многие буржские торговцы, в том числе и Жак Кер. Он знаком с некоторыми купцами из Тура, и ему любопытно узнать, что они думают о последних событиях.

– Друг мой, вы же знаете, что любой купец радуется такому притоку денежных гостей, – говорит Жаку один явно осчастливленный торговец. – А эта свадьба важна еще и потому, что нашего дофина должны видеть его подданные. Союз с дочерью нашей соседки, вдовствующей герцогини Анжуйской, без сомнения, упрочит его положение – по крайней мере, в этой части его владений.

Жак тоже считает, что дофину необходима широкая поддержка французов, если он хочет, чтобы они признали его своим королем.

Празднования продолжаются три дня. И в один из них Жак с изумлением узнает, что за ним послала королева Иоланда. Последние два года после их встречи она проживает в своем владении, герцогстве Прованс, и, по-видимому, лишена полноты информации о ситуации при дворе в Бурже. Иоланда все так же красива и величественна – спокойное, почти ничего не выражающее лицо и бездонные голубые глаза, озаряемые легкой улыбкой. И из своего мечтательного забытья, в которое он погружается каждый раз при лицезрении этой необыкновенной королевы, Жак выходит только тогда, когда она сама подает ему руку и произносит без всякой преамбулы:

– Мой дорогой Кер, я безмерно рада нашей встрече. И я уверена, что могу всецело положиться на ваше честное и непредвзятое мнение о тех придворных, что окружают моего зятя в Бурже.

Прямота ее вопроса немного обескураживает Жака. Но благодаря своему природному любопытству он всегда начеку. Жак прекрасно понимает, кто составляет окружение дофина, но сейчас он – молодой двадцатидвухлетний человек – беседует с одной из самых выдающихся женщин своего времени. Может ли он разговаривать с ней искренне? «Да, – решает он. – Я не только могу, но и должен».

Жак откашливается:

– Госпожа, могу ли я говорить с вами откровенно?

– Именно для этого я вас и пригласила. Я рассчитываю на вашу откровенность, – любезно отвечает Иоланда, но сквозящая в ее голосе металлическая нотка настораживает Жака. Он глубоко вздыхает.

– В таком случае я должен сказать вам, что многие придворные в ближайшем окружении дофина погрязли в продажности, распущенности и порочности. Боюсь, что при всем моем уважении к вам мне также не следует ограничиться обличением одних лишь придворных. Дело в том, что и самому дофину недостает не только веры в собственные силы, но еще и воздержания и самообладания, – с этими последними словами мужество покидает Жака, и он опускает глаза вниз.

– Пожалуйста, расскажите мне обо всем подробней. Мне бы хотелось иметь исчерпывающее представление о том, что происходит при дворе дофина, – настаивает королева.

Жак снова откашливается:

– Госпожа, боюсь, что в окружении дофина всегда будут люди, пользующиеся его нерешительностью и предрасположенностью менять свое мнение. Неуверенность и податливость в характере дофина, – считает Жак. – И я не раз, бывая во дворце, слышал, как сопровождавшие дофина придворные искушали его разными соблазнами.

– Какими именно? – напрямую спрашивает Иоланда. Жак вновь собирается с духом. Он понимает, что должен рассказать ей всё. И понимает это настолько же хорошо, насколько он уверен, что Иоланда – единственный человек, способный помочь их будущему королю.