Ртуть

— Конечно, узнает! Ты серьезно думаешь, что он просто не заметит твоего отсутствия? Ты собираешься сказать ему, что переезжаешь в другое королевство, чтобы жить лучшей жизнью, или что-то в этом роде?

— Что-то вроде, — пробормотал он.

— Ты такой гребаный идиот, Фишер. Эти люди — твои друзья. Они любят тебя. Ты действительно собираешься попросить Рена помочь убить тебя? А потом держать это в секрете от всех, кому ты небезразличен? Ты действительно свалишь это на него? Лоррет умен. Он не смирится с тем, что ты бросаешь Ивелию и не собираешься возвращаться.

— Ему придется, не так ли?

— Черта с два. — Я направилась к двери.

— Куда ты идешь, Саэрис? — окликнул он меня.

— Спать. А утром я пойду в библиотеку и буду искать, как спасти Эверлейн и тебя. Потому что я не опускаю руки, когда становится трудно. Я не смиряюсь с поражением. Честно говоря, я потрясена, узнав, что ты так делаешь.

ГЛАВА 36.

ИЗАБЕЛЬ

Я попыталась уснуть в комнате, где мы спали, когда только приехали в Калиш, но храп Кэрриона был настолько сильным, что я перетащила одеяло в гостиную и отключилась на одном из мягких диванов.

Очнувшись от беспокойного сна вскоре после рассвета, я обнаружила Фишера в кресле с высокой спинкой рядом с собой, он смотрел на зазубренный пик Омнамеррина за окном. От прекрасного аромата дикой мяты мне хотелось разрыдаться, но я сумела сохранить спокойствие, откинув пуховое одеяло и встав с неудобных диванных подушек. Мне хотелось просто уйти и не общаться с Фишером, но он поймал мою руку, когда я проходила мимо него, и у меня не было ни сил, ни желания отстраниться. Он прижался лбом к моей руке, закрыв глаза, и крошечная частичка меня треснула и сломалась. Я нежно провела свободной рукой по его волосам, крича внутри, так чертовски злясь на него, и на себя, и на богов, и на всю гребаную вселенную за то, что они так с нами поступили.

Это было несправедливо. Ничего из этого не было справедливым.

Он не стал сопротивляться, когда я отпустила его руку и пошла прочь. Я остановилась в дверях, оглянувшись на него через плечо, и тут же пожалела об этом. Он снова уставился в окно, но прикрыл рот одной рукой, впившись пальцами в щеку. Темные круги под глазами говорили о бесчисленных бессонных ночах. Даже по поникшим плечам было видно, как он измучен. Я не могла уйти от него, когда он так выглядел. Просто, черт возьми, не могла.

Я бросила одеяло в дверном проеме. Фишер закрыл глаза, когда понял, что я возвращаюсь к нему. Все волнение и трепет, которые я раньше испытывала, прикасаясь к нему, исчезли. Он прильнул ко мне, прижался головой к моему животу, обхватил руками мои ноги, положил ладони на заднюю поверхность моих бедер, и я обняла его. Проходили секунды. Долгие минуты. Я поглаживала его между лопаток, делая круговые движения, вызывая боль, страдание, желание.

В конце концов он отстранился и откинулся в кресле, его щеки раскраснелись. Он отказывался смотреть на меня, но кивнул, как бы говоря, что он в порядке. И я ушла.

— Последние ведьмы покинули Ивелию сто лет назад, — сказал Лоррет. — Никто не видел членов клана Балкхиддер в два раза дольше. Мы даже не знаем, куда они делись! У нас осталось меньше тридцати шести часов до встречи в Гиллетри, и мы не можем тратить их на то, чтобы заглядывать под камни и кричать в дыры в земле, разыскивая кучку напыщенных старых ведьм, которые не хотят, чтобы их нашли.

Дания фыркнула.

Больше никто в библиотеке не смеялся.

Даже Кэррион. Но это, наверное, потому, что он не понимал, что «напыщенный» было синонимом «наполненный газами».

Из-за огромной горы книг, сваленных на столе передо мной, я наблюдала, как Рен с напряженным лицом массирует виски.

— Без ведьмы ничего не выйдет, — сказал он. — Только они обладают достаточно сильной магией крови, чтобы разрушить чары. Они также единственные, кто обладает достаточной силой, чтобы сдерживать действие яда Малкольма, пока Те Лена будет выводить его из организма Лейн.

— Потребуются недели, чтобы вывести из нее яд, и это если нам повезет, — сказала Те Лена, стоя у окна. Повернувшись лицом к нам, она обняла себя за плечи. — Скорее всего, на это уйдут месяцы. Я могу обратиться за помощью к другим целителям, но яд Малкольма подобен кислоте. Он разъедает все, к чему прикасается. К тому времени, как мы доберемся до Эверлейн, повреждения ее тела станут катастрофическими. Это должна быть действительно могущественная ведьма, которая сможет удерживать тело в стазисе¹² достаточно долго, чтобы мы смогли исцелить его от таких повреждений.

— Потрясающе. Значит, нам нужна не просто ведьма. Нам нужна самая могущественная ведьма всех времен, — отстраненно произнес Рен. Он совсем не был похож на себя с тех пор, как увидел Эверлейн у реки. Обычно он был готов искать выход из любого угла, каким бы тесным он ни был, но эта ситуация выбила его из колеи. За последний час я четыре раза заставала его уставившимся в стол немигающим взглядом, словно он был в шоке.