Руаманту – мир зелёных туманов

Впрочем, этому никто особенно-то и не удивился. Сама по себе Лариса очень даже ничего (я видел её на кадрах архивной видеохроники нашего корабля – интересная особа). Да и характер у неё, как у некрасовских крестьянок (и коня на скаку, и в горящую избу…). Такой предложение сделать никому не зазорно. Зато сам Питер… Вот к нему-то – да, вопросы имелись. Во-первых, американец лично, пусть и мельком, уже уведомил экипаж, что он давно женат и, к тому же, в браке безумно счастлив. Во вторых, Моррисон имеет «фры чилдрон» (троих детей). Какие, в таком разе, могут быть с его стороны предложения руки и сердца кому-то ещё? Конечно, если только вдруг окажется, что он принял ислам, и желает создать гарем? Ну, тогда бы это было объяснимо.

Про жену и детей Питера знала и Лариска. Услышав предложение американца, она заботливо потрогала его лоб, и порекомендовала принять нейростабилизатор. Достаёт она лекарство, а он всё о том же:

– …Лора, не будьте так жестоки! Я хотеть услышать ваш ответ! Лекарство – потом!

Лариска стоит на своём:

– Лекарство – сейчас, ответ – потом!

Проглотил он капсулу с лечебным гелем, сразу же успокоился, заулыбался, а через пару минут и вовсе уснул. Парни, конечно (не во зло, понятное дело!) над Лариской прикалываются. Мол, выходи за Питера замуж – миллиардершей станешь, будем к вам в гости приезжать в Калифорнию! У него же там, вроде бы, большая вилла? Ну, она отшутилась: вам адрес этой виллы прямо сейчас написать, или сами догадаетесь, каким маршрутом к ней добираться? Она тоже от нехватки чувства юмора не страдала. И на этом тема была закрыта.

Но когда недельная вахта (которая для нашего экипажа оказалась не рабочей, а туристической) уже закончилась, перед возвращением «Эльбруса» на свою орбитальную станцию Питер вдруг снова завёл с Ларисой всё тот же разговор насчёт женитьбы. Причём, на сей раз, он внёс некоторые уточнения в сведения о своей биографии, данные им ранее. Как оказалось, при всех своих миллиардах Моррисон, на самом деле, был глубоко несчастным человеком. Да, как бы жена у него имелась. Но лишь – «как бы», поскольку в реальности, женщиной она стала за пару лет до их свадьбы. Ранее это творение хирургов было особью мужского пола. Увы! На Западе, ещё с первой половины текущего века, властвует радикальный либерализм, который, было время, едва не довёл целые страны до гражданской войны. Усилиями транснациональных корпораций права трансгендеров и иных «вариативных групп населения» были доведены до полного абсолюта, что стало рушить сначала социальные, а потом и финансово-экономические институты самых разных государств. Как тут было не взбунтоваться тем, кто в этом увидел угрозу самому своему бытию? И тогда ТНК спешно «отыграли» назад, убавив излишне жёсткий нажим на общество. Было принято что-то вроде хартии о примирении сторонников консервативно-традиционного мироустройства и либерально-авангардистского.

Питер был из консервативных традиционалистов. Он мечтал о нормальной семье, о детях. Но в его отечестве это было вопросом слишком сложным. Трансгендеризация зашла там чрезмерно далеко. Собственно говоря, он-то и приехал в Россию, чтобы увидеть мир совсем другого формата. Поэтому и не пожалел никаких средств, чтобы попасть именно в один из экипажей КСС, где, по его мнению, могли работать обычные люди, не вышколенные для расшаркиваний перед богатыми туристами. Пусть грубоватые, пусть не слишком деликатные, в чём-то даже жёсткие. Но – НАСТОЯЩИЕ! И именно таких он нашёл на «Эльбрусе».

Моррисон с самого начала обратил внимание на Ларису. Однако на первых порах девушка ему показалась слишком уж строгой и недоступной. И лишь после того, как она примчалась к нему на помощь, и он услышал переданный аудиосистемой её бодрый, жизнерадостный голос:

– Не бойся Питер, я – с тобой! – он понял однозначно: это – та самая, о которой он всегда мечтал.

И вот теперь он был категорически настроен немедленно развестись со своей псевдо-женой, чтобы назвать женой настоящую женщину. Впрочем, к его огромному огорчению, Лариса тоже не была свободна. Годом ранее она вышла замуж за одного, мягко говоря, перспективного айтишника. Правда, её благоверный, взращённый папой и мамой маленьким капризным императором, видел в своей жене, прежде всего, личную прислугу. Её работа в КСС его очень раздражала. Во-первых, Лариса работала в мужском коллективе, что у «маленького императора» не могло не вызывать приступов ревности. Во-вторых, Лариса дома бывала два раза в месяц по неделе, а суммарно две недели отсутствовала. Это тоже было поводом к размолвкам.