Рубенс

Он живет вместе со своим братом. У него есть друзья. Среди них Деодат дель Монте ^[94], фламандец из хорошей семьи, явившийся, подобно многим его соотечественникам, паломником в Италию, а также Адам Эльсхеймер ^[95], немецкий художник, который помещает библейские и мифологические сцены в свободно написанный пейзаж. Реализм Эльсхеймера, пусть даже очищенный чисто классическим мировоззрением, — новшество в итальянской школе. Исходящее от северянина, оно встречает непосредственный отклик только в творчестве другого уроженца севера — антверпенца Пауля Бриля ^[96], который живет в Риме вот уже двадцать лет.

Благодаря протекции Юста Липсия Филипп Рубенс получил разрешение работать в библиотеке кардинала Асканио Колонна, а тем временем Петер Пауль может отдаться любимому делу — изучать творчество великих мастеров. Неистощимым источником служит для него Микеланджело. А ведь есть еще античные мастера с их мраморной и бронзовой скульптурой, которой так богат Рим. Есть, наконец, собрания замечательных медалей.

Рисунки пером, карандашом, сангиной, сепией, белая гуашь — все способы хороши, чтобы запечатлеть в беглом наброске образ, который хочешь удержать в памяти. Но это не рабская копия, а живая интерпретация, где образ оригинала воспринят сквозь призму индивидуальности художника.

Под влиянием искусства, золота и страстей жизнь в Риме кипит, как лава. Сегодня все заняты каким-нибудь прекрасным произведением искусства, завтра все взволнованы разыгравшейся драмой. Сама земля, еще хранящая осколки императорского Рима, способствует этому вакхическому опьянению, время от времени открывая глазам восхищенных толп Какое-нибудь неизвестное доселе сокровище. Так, возле арки Галльена на Эсквилинском холме ^[97]недавно открыли великолепную фреску с изображением брачной церемонии. Она украсила коллекцию кардинала Альдобрандини. Это тот самый кардинал, который несколько лет тому назад подослал убийц к дворянину Джироламо Лангобарди: ему не нравилось, что Лангобарди содержит некую молодую девицу. Тот самый кардинал, который отправил на плаху осудившего его правителя Рима. Тот самый, который дважды пытался возглавить группу кардиналов в конклаве, но дважды был оставлен в дураках хитрецом Монтальто. Теперь фреска, которую все, в том числе и Рубенс, мечтают посмотреть, находится на прелестной вилле Альдобрандини — и отныне так и войдет в историю под названием «Свадьба Альдобрандини».

В атмосфере этой кипучей жизни Рубенс и не вспоминает о Мантуе, разве только тогда, когда ему причитается жалованье, выплату которого задерживают. Получая жалованье, пишет он Кьеппио, «я мог бы продолжать свои занятия, не пытаясь раздобыть другим путем средства к существованию, хотя в Риме для меня это не составило бы труда» ^[98]. И вскоре он доказывает, что его слова отнюдь не пустое хвастовство.

В конце 1606 года он получает заказ от святой конгрегации. Речь идет об украшении главного алтаря в новой церкви Санта Мария ин Валличелла. Получить этот заказ пытались многие художники, в том числе Гвидо Рени и Помаранцио ^[99]. То, что Рубенс мог одержать победу над таким признанным в Риме художником, как Гвидо Рени, доказывает, что он добился больших успехов в умении завязывать связи. Но он не позаботился о том, чтобы заручиться разрешением своего властелина. А тот не замедлил напомнить о себе, и притом самым неприятным для Рубенса образом — он приказал ему вернуться в Мантую. Рубенс стал упираться. Он просит Кьеппио исхлопотать ему отсрочку, признаваясь, что взялся за роспись алтаря: «Меня вынудила к этому необходимость, ибо я не мог целый год вести в Риме жизнь, подобающую моему положению, содержать дом и двух слуг, получив из Мантуи со времени отъезда за все про все 140 скудо». Картина, правда, еще не начата, но «в ней заинтересованы многие знатные лица, и, откажись я от этого заказа, который получил, одержав славную победу над знаменитыми римскими художниками, я навлек бы на себя великую хулу» ^[100].

Рубенс подчеркивает, что взывает только к заступничеству своего покровителя, государственного секретаря, Кьеппио, хотя мог бы без труда заручиться поддержкой кардинала Боргезе. Громкое имя, ничего не скажешь! Шипионе Каффарелли Боргезе, всемогущий племянник папы, — вот кого сумел вовлечь в свою игру Петер Пауль. Само собой, он добивается того, чего хотел. Винченцо предоставляет ему трехмесячную отсрочку. Но прошло полгода, а Петер Пауль все еще находится в Риме. На сей раз он получает формальный приказ. Герцог намерен предпринять длительное путешествие во Фландрию и хочет взять с собой своего художника. Рубенс повинуется. Однако, чтобы быть уверенным, что по возвращении из путешествия он сможет вновь вернуться в Рим, он просит содействия кардинала Боргезе. У него есть отличный предлог: картина еще не водворена на место, и, кроме того, она нуждается в небольших поправках.