Рубеж

– Видите ли, товарищ подполковник, недоверие, оно для всех неприятно: и для командного состава, и для солдат.

– В чем же вы усматриваете недоверие?

– А сами знаете, после инспекторской проверки не прошло и двух месяцев. И полк вроде недовольства у начальников не вызывал.

Авдеев, почувствовав бесполезность затеянного разговора, насупившись, умолк. Ему припомнились слова, сказанные еще кем-то в академии, что хорошо начинать службу в воинской части, которая не на лучшем счету у начальства. По крайней мере, все достижения, если сумеешь добиться их, потом будут твои. А в передовой, если даже сделаешь что-нибудь большее, все равно скажут: так это и до него было. Сознание, что он, Авдеев, попал в дивизию Мельникова, того самого Мельникова, чья книга открыла перед ним очень многое в нелегкой армейской жизни, налагало особую ответственность. Поэтому Авдеев и вникал во все с особым вниманием. Конечно, куда проще было бы пройти по казармам, техническим паркам, учебным полям и написать в приемочном акте: «Вооружение, боевая техника содержатся в надлежащем порядке, занятия с личным составом проводятся приближенно к боевой действительности, без упрощений». Но ему хотелось уже в ходе приема полка понять, что в нем хорошо, а где слабые звенья, и главное – сразу же определить свою роль и не свести ее лишь к стремлению удержать уже достигнутое. Вот почему Авдеев принимал полк по своему плану, очень тщательно, и не хотел его изменять.

Машина бежала с холма на холм, пенистые массивы перезревшего ковыля то поднимались, упираясь в него, то оседали, и тогда степь как бы распахивалась во всю свою ширь.

– Оригинальная местность, – восхищенно сказал Авдеев. – У меня такое впечатление, будто здесь было море и вдруг застыло при девятибалльном шторме.

– Это вы хорошо определили, товарищ подполковник, – согласился Крайнов. – Мне тоже иногда кажется, что сижу не в машине, а в трюме какого-то судна и вокруг не степь, а гребнистый океанский простор.

– А вы художник, майор! – заметил Авдеев.

– Да нет, – шутливо отмахнулся тот. – Художник из меня липовый. Просто люблю помечтать. Я тут как-то прикинул: если вдруг распрямить все здешние высоты, степь наша увеличилась бы в два с половиной раза.

Авдеев посмотрел на своего спутника, весело подмигнул:

– А это у вас уже явно жюль-верновское.

– Что вы! – Крайнов смутился. – Какой же из меня Жюль Верн? Книг я не пишу. Подсчитал так, для интереса. А вообще наша степь для тактической учебы – находка. Здесь что ни километр, то естественный опорный пункт.

– Значит, на распрямлении не настаиваете?

Оба рассмеялись.

– А своей долголетней службой в этих степных краях вы довольны? – поинтересовался Авдеев.

Крайнов помолчал секунду-другую, но ответил все тем же бодрым тоном:

– Было, знаете, всякое. Но с Сергеем Ивановичем, комдивом, служить интересно, «приколдовал» он меня. Я ведь уезжал в академию, но возвратился. Заместителем полка потом утвердили.

– Это неплохо, когда есть опора, – согласился Авдеев. – Тем более в лице самого комдива.

– А он для всех тут опора, – сдержанно заметил Крайнов. – Потому и дивизия на хорошем счету у начальства. Но не все это понимают, к сожалению. Был тут когда-то командир полка. Вот уж, доложу я вам, оригинал. Так, знаете, с прутиком и ходил по батальонам. Никого, кроме себя, не замечал, ни с кем не считался. Правда, было это давно, когда еще Мельников батальоном командовал. Но в памяти держится, товарищ подполковник.

– И что же произошло?

– Известно что, сломал человек шею. Теперь на пенсии.

«Ишь ты, какой прозрачный намек», – подумал Авдеев. А Крайнов бесцеремонно продолжал:

– Я не знаю, товарищ подполковник, ехали вы сюда с радостью или без радости, но медлительность с приемом полка мне неприятна. Я бы, знаете, послушал совета начальства и не придирался. Честно скажу: инспектора из округа куда лояльнее вас были.

Машина остановилась и свернула с дороги в кустарник.

– Куда теперь, товарищ подполковник? – спросил Крайнов. – Сразу на КП?

– Да, конечно, – кивнул Авдеев.

2

Оставив машину в придорожном ивняке возле укрытых маскировочными сетками тупоносых бронетранспортеров, Авдеев и Крайнов поднялись на взгорок к командному пункту. Старший лейтенант Суханов, высокий тощий блондин с большими голубыми глазами, оторвавшись от развернутой на глиняном бруствере карты, доложил, что рота, наступая на левом фланге, встретила прочно укрепленный опорный пункт противника и была вынуждена остановиться, чтобы занять более выгодную позицию и подготовиться к решительной атаке.

– Кто вас поддерживает? – спросил Авдеев.

– Взвод танков и две артбатареи.

– Хорошо, приступайте, – разрешил Авдеев.

На командный пункт один за другим прибыли командиры взводов и приданных подразделений. Суханов приказал роте стремительно овладеть опорным пунктом и, не останавливаясь, наступать в направлении хутора Зеленого, где к ночи должен сосредоточиться весь батальон.