Рубеж

Брифинг действительно по своей заурядности был почти таким же, как до обнаружения объекта. Все были готовы к встрече с неизвестным, и вынужденное ожидание только поддерживало всех на взводе. Убедившись, что за день ничего не изменилось, Спенсер отпустил всех домой. Лишь его отец, немного отдохнув, снова набрался сил и остался дежурить. До окончания торможения оставалось немного времени. К счастью, когда оно произойдёт, большая часть экипажа уже будет спать. Возможно, на случай агрессии, нужно было спрятать детей и женщин куда-то, но «Фарадей» не был на такое рассчитан. Планировка предусматривала, что во время штурма через шлюз до жилого сектора можно будет выстроить надёжный заслон. Ну а если враг захочет сам проделать отверстие для входа, то безопасного места на звездолёте и вовсе нет. Оставалось только надеяться на благоприятный исход, а в случае неблагоприятного на то, что удастся избежать серьёзных потерь.

Спенсер назначил время сбора в навигационной и отпустил всех по домам. Сам он тоже отправился ужинать, по дороге пытаясь настроить себя на обычный лад, чтобы выглядеть перед детьми таким, каким он был в обычные дни. Но всё равно он не переставал помнить о том, что меньше чем через четыре часа наступит развязка событий, не дающих ему покоя последние несколько дней.

Дома всё было как обычно. Дети помладше и вправду похоже ничего не знали — до них вряд ли так быстро дойдут эти слухи. Один только Михаил смотрел на отца с выражением небольшой тревоги. Похожим взглядом на него смотрела и Элис, отчего Спенсер даже предположил, что Михаил рассказал ей всё, несмотря на запрет. Хотя, может у них был уговор, что если один узнает правду, то обязательно расскажет другому.

После ужина Спенсер немного побыл с семьёй, а после сказал детям, что ему нужно сходить к Дубову. Этот вариант всегда воспринимался нормально, потому что в обычные дни отец регулярно отправлялся на такие дружеские встречи. И только Джулия точно знала, куда идёт Спенсер. С каждой минутой ожидание становилось всё более тягостным, и он направился в навигационную, надеясь, что там ему будет немного проще, хотя вечернее собрание и было намечено на десять.

Освещение было приглушено. Виктор Спенсер сидел за главным навигационным монитором и неотрывно следил за тем, как приближающийся объект затмевает всё больше звёзд. Даже если брать не увеличенную фронтальную часть звёздной сферы, то объект был виден невооружённым глазом. Спенсер встал рядом с отцом и стал разглядывать изображение, пытаясь примерно представить размеры объекта.

— Он ведь почти такой же, как мы, — задумчиво сказал он, садясь на свободный стул рядом с отцом.

— Да. Даже формой чем-то похож. Без идентификации нельзя быть уверенными наверняка, но что это не астероид уж точно.

— А я думал, они перещеголяли нас по части космических кораблей.

— Ты его ещё не видел, может и перещеголяли. Так что не загадывай.

— Да, глупо, — слегка улыбнулся Алекс.

— Поспать удалось? — спросил старик.

— Да.

— Выспался?

— Да, — сегодня можно и всю ночь не спать.

— Так оно и будет, если наша навигация не ошиблась.

— А чего ей ошибаться? Они ведь ей управляют.

— Верно, но мало ли.

— Надеюсь, что нет. Ещё один день этой тревоги не выдержу.

— А как твои дети? Не волнуются?

— Михаил только. Ну, и похоже Элис. Наверное, он ей рассказал.

— Так ты его всё-таки предупредил?

— Да. Ещё до того, как ты мне об этом сказал, — кивнул Алекс.

— Хорошо. Я всё больше убеждаюсь, что даже мой единственный ребёнок был готов к тому, чтобы быть капитаном. Знаешь, быть может, они нас уничтожат скоро, и это наш последний разговор. Но знаешь, Алекс, на фоне того, что мне не из чего было выбирать, ты оказался неплох.

— Ну спасибо.

— Подожди, не перебивай. Дай, я скажу. У всех наших предков было много детей. И сам знаешь, что критерии выбора никогда не были постоянными. Но у них в любом случае была возможность выбрать. Но даже при том условии, что ты был один, всё сложилось просто хорошо. Надеюсь, ты сможешь перенести эти мои идеалы на своих детей. Сможешь выбрать правильно.

— Знаешь, пап, весь вопрос не в том, каким я родился, а в том, каким ты меня воспитал. То, что я не такой, как тебе хочется, в наших условиях означает ровно одно. То, что ты не уделял мне достаточно внимания. Ты был суровым и жёстким, одним из самых лучших капитанов «Фарадея-14», но ты совершенно не уделял внимания мне. Признай это. У меня не было конкурентов, и я был единственным ребёнком в этой семье. В нашем кубрике я жил практически один, потому что ты почти всё своё время отдавал работе. Ты засиживался на вечерних дежурствах и не мог меня ни в чём ограничить. Ты должен благодарить меня за то, что я стал таким, какой я есть сейчас. Ты в этом участия мало принимал. Кроме того, что выполнил свой капитанский долг: передал мне свои умения и навыки.

— Тогда в чём-то хорошо, что ты сформировал себя сам. Но, к моему глубокому сожалению, не во всём. Есть ещё один момент, Алекс. Отрицательный.

— Это какой же?

— Я знаю про тебя и Кэтти.

— Про меня и Кэтти?