Рубеж (сборник)

Когда сзади вновь затрубил рог, и стрела, оставляя за собой мерцающий шлейф, свистнула над ухом, Эд впервые за многие годы подумал, что, возможно, его замысел был не так уж хорош. Конечно, хотелось спустя столько времени вернуться к любимой женщине, чтобы она снова упала к твоим ногам. Хотелось увидеть сына, которого никогда не знал. Но все вышло иначе.

Пора использовать второй подарок Альвис. Эд бросил за спину гребешок и не вытерпел, повернулся сразу же.

На том месте, где упал гребешок, взметнулся в небо могучий лес. Узловатые корявые стволы сплелись в непроходимую преграду, а между ними мелькали зеленые точки глаз, и слышался протяжный вой.

– Надеюсь, это их остановит, – пробормотал Эд и помчался дальше.

Однако ночь еще и не думала заканчиваться, когда вдалеке запел рог. На этот раз другие рога не откликнулись на его зов, и собаки не откликнулись лаем.

– Всего один? – сам себя спросил Эд. – Ну, одного-то я не испугаюсь. Может, как раз моему сыну повезло? Я-то живучий, так что, глядишь, и он в меня пошел?

Он поднялся на вершину холма, спрыгнул с лошади и принялся ждать.

Какое-то время спустя к подножию подъехал одинокий альв. Не говоря ни слова, он тоже поднялся на вершину и спешился. Лошадь тяжело дышала, сбруя местами порвалась, а бедро всадника избороздили кровоточащие борозду, оставленные чьими-то когтями.

Эд покачал головой, рассмотрев лицо явившегося. «Похож», – удовлетворенно отметил он. – «Но лучше бы нам встретиться при других обстоятельствах».

– Ты зря затеял это дело ночью, – спокойно сказал альв. – Ты, наверное, забыл, что ночь – это наше время.

– Наше – это чье? – быстро спросил Эд. – Людей или альвов. Кто ты, парень? И как ты думаешь, кто я?

– Глупый вопрос. Я альв, а ты человек.

Руки единственного настигшего Эда охотника закружились в причудливом танце, взметаясь над головой и снова обрушиваясь к груди, раскидываясь в стороны и тотчас же возвращаясь и сплетаясь снова. Ночной мрак сгустился над его головой, заклубился, лунные лучи метнулись в это облако, включаясь в пляску гибких ладоней.

– Я зачарую тебя, ночной вор, дерзнувший нарушить покой Альвхейма. Всю оставшуюся тебе жизнь будешь ты скитаться по миру, нигде не находя покоя, и отныне твои глаза будут видеть лишь беззвездную ночь.

Но Эд лишь расхохотался в ответ и громко свистнул.

Огромный волк вышел из темноты и встал рядом с ним.

– Ты – полукровка? – выдохнул альв, обрывая заклятье.

– Как и ты. Я твой отец.

– Мать говорила мне, – задумчиво сказал собеседник Эдда. – Но это ничего не меняет. Ты нарушил закон альвов, и поэтому я убью тебя.

– Своего отца?

– Ты нарушил закон, – упрямо повторил альв.

– Ты что же, совсем не хочешь поговорить со мной? Узнать меня? Хотя бы попытаться принять меня как родного? – удивленно спросил Эд. – Я могу предложить тебя свободу. Забудь об Альвхейме. Уйдем вместе, ведь если я – не альв, то ты тоже не можешь быть им. Я постараюсь полюбить тебя, а ты – меня.

– Зачем? – удивился в ответ его сын. – Десятки лет у меня был отец, он всегда был со мной, помогла, когда мне было трудно, утешал, когда было плохо, радовался со мной, если было чему радоваться. Зачем мне еще и ты, человек, нарушающий законы?

Он шагнул вперед.

– Чары не подействуют на тебя, но остается еще и меч.

Волк предостерегающе зарычал. Эд положил руку ему на холку, желая успокоить.

– Хорошо, ты убьешь меня. Но как же Альвис? Как же твоя мать? Ведь она, наверное, до сих пор любит меня, а я люблю ее, хотя эта любовь и ранила порой нас обоих.

– Ты плохо разбираешься в альвах, отец, – последнее слово юноша произнес с усмешкой. – Любовь ранит только людей. Альвов она не ранит никогда. Альвы либо любят, либо нет, метание между этими крайностями – человеческий удел. Если тебя ранит любовь, значит, ты – человек. И тогда я точно должен тебя убить.

– Интересное рассуждение, – улыбнулся Эд. – А если это я убью тебя?

При этих словах его ладонь опустилась на рукоять меча. Стоявший рядом волк напрягся и угрожающе зарычал.

Альв пожал плечами.

– Значит, твои слова о любви ничего не стоят. Если ты сможешь убить своего сына, значит ты – альв. Ну, отец, так кто из нас должен выбирать? Кто ты? Альв или человек? Ты меня любишь? Или ты меня ненавидишь? Я твой друг? Или я враг тебе?

– А если ни то, ни другое? Пожалей меня, будь добр, не заставляй делать такого сложного выбора.

– Пожалеть? Альвы не умеют жалеть.

– Знаешь, – Эд скривил рот в жестокой усмешке, – я слышал от кого-то, что сыновья должны любить своих отцов и слушаться их. А родители должны наказывать детей, которые ведут себя плохо.

Клинок Эда медленно покинул ножны.

Волк приготовился к броску.

Молодой альв ничего не ответил, нарочито неторопливо вытягивая из ножен тускло блеснувший в лунных лучах меч.

Иудино племя