Рубеж (сборник)

Разношерстно вооруженные преследователи стреляли не только из ружей. Воздух рассекали стрелы, бессильно клевавшие придорожные камни. Юрка проворно сбросил с плеч мешок, одновременно с этим ныряя в пыльную траву, принялся отползать в сторону, чтобы ненароком не угодить под пулю или стрелу.

То, что он уползает в сторону противоположную той, в которую пополз отец Андрей, мальчишка сообразил лишь через несколько мгновений.

Но сразу же подумал, что это, наверное, только к лучшему. Дед, скорее всего, – там, среди преследователей, так что сейчас главное – не подставиться.

Тем временем выстрелы смолкли. Стрелявшие поняли, что не видят цели, а потому смысла нет тратить патроны. Стрелы-то потом можно собрать, а вот патроны – штука дорогая.

Пригнувшись – видимо, опасаясь, что противник затаился и вот-вот откроет по ним огонь, несколько человек короткими перебежками добежали до того места, где в траве лежал Юрка. Он приподнялся неторопливо на колено, замахал руками – сюда, вот он я.

Среди тех, кто подошел к нему, действительно оказался Афанасий Петрович. Настороженно вглядываясь в утренний сумрак, он спросил внука:

– Ну что, цел?

– Да, все хорошо, – ответил Юрка. – А что вообще случилось, дед?

– Да как тебе сказать, внук… То ли переворот, то ли целая революция, как правильно назвать – даже не знаю. Сейчас другие дела есть, более важные. Куда отец Андрей ушел? Ты видел?

Юрка чуть было сразу не выпалил: конечно, видел; вон туда, к тем камням.

Но что-то на мгновение сдавило ему горло, и он спросил:

– Дед, а вы когда его поймаете… Вы что с ним сделаете?

– Судить будем, – отмахнулся дед. – Некогда нам, Юрка, давай живее, куда он делся? И этот, который с ним был. Слушай, внук, ну ты же здесь, наверняка, в детстве все излазил?

Юрка представил себе картинку. Наверное, в какой-то старой книжке вычитал, сам-то он такого никогда не видел. На картинке стоял отец Андрей, спиной прислонившись к стене, сложенной из неровных округлых камней, а перед ним выстроились в шеренгу несколько безликих людей с ружьями наизготовку. Стоявший чуть поодаль человек взмахнул рукой…

Юрка мотнул головой, отгоняя видение. В конце концов, какое ему дело? Отец Андрей хотел убить его деда, заставил Юрку не один раз предать его – что ж теперь, Юрка должен священника пожалеть?

Но почему тогда так не хочется отвечать деду?

Хотя… как это не хочется? Наоборот, хочется рассказать все – все…

Дед стиснул Юркины плечи, наклонился к самому его лицу.

– Внук, быстрее… Они же уйдут. Ну, говори!

– Вон туда они пошли, – заторопился Юрка. Стоило заговорить – и сразу полегчало. – Там за камнем лаз, он узкий, но взрослый мужик все равно пролезет. А если туда не лезть, а зайти с другой стороны горы, то там есть дорога покороче. Здесь они еще петлять будут, а там все прямо, можно их, если повезет, на перекрестке подкараулить.

– Вот даже как… – старик задумчиво пожевал губами, затем, приняв решение, велел внуку:

– Веди!

Стрельбы больше не было. Когда отец Андрей и сопровождавший его стражник, постоянно спотыкаясь в темноте, выбрели, наконец, на перекресток двух тоннелей, их уже ждали. В неровном свете факелов тускло блестели ружейные стволы, направленные на опавших в ловушку беглецов, скрыться им было некуда.

Священник первым бросил оружие, велел сделать то же своему спутнику. Оба, понимая, что сопротивляться бесполезно, подняли руки – так Юрка, наконец, увидел своими глазами, как люди «сдаются».

Увидев Юрку, отец Андрей сказал:

– И ты здесь, Иудино племя? Что, милый мой, снова не смог не предать?

– Помолчи, – зло бросил ему Афанасий Петрович.

– А что? – удивился священник. – Бабка его такой была, мать тоже, да и дети, если Господь позволит, чтобы они у него были – и дети такими же будут.

– Молчи, говорю!

– Все, молчу.

Юрка ничего не сказал, хотя на душе было муторно. Спорить не хотелось, да и не умел он спорить.

Он – Иудино племя. Его судьба – подчиняться, слушаться, выполнять.

Предавать.

Побрели в деревню, ведя с собой пленников. По дороге все молчали, утомленные погоней.

Когда пришли в деревню, там уже никто не спал. Дом отца Андрея горел, но его не тушили – смотрели только, чтобы огонь не перекинулся на ближайшие избы. Сотни людей толпились на площади, явно не зная, что им делать, а на краю площади стояло сооружение, о котором Юрка тоже раньше только в книжках читал. Оно называлось «виселица», и на этой виселице болтались двое стражников, которым, видимо, не повезло попасть живыми в руки врагов.

Увидев повешенных, Афанасий Петрович помрачнел и что-то пробормотал.

– Как-то неправильно это, – разобрал дедовы слова Юрка.

На виселице еще оставались свободные петли, видимо, их приготовили загодя. Увидев мертвых сослуживцев, пленный стражник вздрогнул и мелко перекрестился. Перекрестился и отец Андрей.

– Упокой души рабов Твоих, – негромко проговорил он.

Кто-то замахнулся на него прикладом, но Афанасий Петрович удержал руку.