Рубежи

Было утро уже третьего дня пребывания на неизвестной планете. Небулия в накопителе прибавилось немного, что никак не радовало. Видимую, окрест корабля, местность планетологи исследовали ещё вчера, предоставив Торэну отчёт, с которым он сейчас и знакомился. Он запретил исследователям уходить далеко от места посадки и потому отчет был в большей степени субъективен для всей планеты, нежели объективен, но Торэн решил в первые несколько дней не рисковать и держаться около корабля, предложив исследователям пока понаблюдать за окрестностями.

Планета была не то, чтобы странной, но какой-то противоречивой. Она была массивна и стара, под стать своей начавшей угасать звезде, что однозначно показывали, как её, уже подходящее к концу обезличивание поверхности, так и атмосфера, хотя очень мощная, но с низким содержанием кислорода. Её ось вращения была наклонена примерно на сорок градусов, так что на ней имели место сезонные явления, но близость её к своей звезде делали климат на ней достаточно жарким и к тому же «Глор» совершил посадку где-то в районе экватора, то есть в наиболее жаркой части планеты.

Большая часть окружающей место посадки поверхности состояла из твёрдой скалистой породы, покрытой на ширину половины ладони слоем коричневой пыли, именно пыли, а не песка. Скорее всего пыль была продуктом эрозии, как повсюду торчащих из поверхности шпилей, так и виднеющихся вдали гор. Выступающие части поверхности, свободные от пыли, были покрыты зеленоватыми, жесткими, как металлическая щетка, мхами. Воздух содержал очень мало влаги, практически, был сух и было непонятно, откуда мхи берут влагу, так как анализ показывал большое содержание в них воды, гораздо большее, чем содержалось её в поверхности, на которой росли эти мхи и в атмосфере, которой они дышали, вместе взятых. Атмосфера, действительно оказалась неоднородной: в ней содержались какие-то уплотнения из той же самой атмосферы. Атмосфера в атмосфере: своего рода невидимые облака. К тому же в этих самых уплотнениях содержалось большое количество электричества и когда они касались каменных шпилей, то шпили вспыхивали, будто получали грозовой разряд, но совершенно никакого звукового сопровождения этот разряд не имел. Что успокаивало, атмосферные уплотнения, по непонятной причине, ниже примерно полутора сотен метров не опускались и потому за стоящий на плато корабль можно было не беспокоиться.

По уточнённым подсчётам исследователей, океан был меньше, чем казался с орбиты и занимал порядка пятнадцати процентов поверхности планеты и жил, словно своей жизнью, отгородившись от суши полосой леса, местами достигавшей пятнадцатикилометровой ширины и если над сушей облаков практически не было, то над океаном они появлялись регулярно: то тяжелые и мрачные, будто, разъярённые близостью добычи, хищники, с яркими вспышками электрических разрядов и совсем тихими раскатами грома; то белые и лёгкие, будто потерянные, пролетевшими над ним птицами, перышки. Торэн запретил исследователям удаляться от берега далее ста метров и потому более пространных характеристик океана ещё не было. Окаймляющий океан лес состоял из деревьев всего лишь одной породы, напоминающих хвойные деревья Земли. Деревья были какие-то странные, будто одного возраста. Так среди них совершенно не наблюдалось молодой поросли, как не наблюдалось и кустарника, неизменно растущего перед лесом, да и трава росла лишь неширокой полосой в непосредственной близости перед ним. К тому же деревья росли настолько густо, будто и в самом деле составляли собой изгородь, отгораживающую океан от суши.

Самое же странное было то, что ни где, ни в траве, ни во мхах, ни в лесу не наблюдалось ни единого биологического организма – планета была совершенно безжизненна, если не считать некоторых ленивых, словно сонных, бактерий, которых удалось обнаружить во мхах.

Но в тоже время исследователи давали однозначное заключение, что на планете должна быть разумная жизнь, так как в коричневой пыли нашлось очень много химических соединений, явно, искусственного происхождения, да и город на горизонте подтверждал это. Но почему за два дня их пребывания на планете никто из её разумных жителей не заинтересовался ими, было и странно и совершенно непонятно.

После некоторых раздумий, Торэн решил сам обследовать находящийся на горизонте город, не дожидаясь местных жителей, тем более, что никаких тревожных результатов анализаторы не выдали – по крайней мере в радиусе двух десятков километров от посадки «Глор» никаких активных объектов биологического происхождения не регистрировалось. Он повернулся к штурману.

– Ты мечтал о поверхности планеты. Не желаешь пройтись?

– Желаю. – Амп Грат повернулся к Торэну.

– Тогда пошли.

Амп Грат медленно поднялся и шумно выдохнул, будто сбросил с плеч тяжёлую ношу. Они направились к исследователям в лабораторию.

– С нами пойдут Валлит и Лагран. – Произнёс Торэн остановившись в дверном проёме лаборатории.

Повернувшись, разведчики уставились в него.