Рубежи свободы

— Героям слава. Но можно потише, это все же Одесса, а не Станислав. Что до прочего — то Центральный Провод в курсе где я и что делаю, возражений не было. Еще вопросы?

— Только один, друже. Ты готов в последний раз рискнуть, ради Украины? Всего одно дело — и мы там. В свободном мире. С их чистыми ксивами, и долларами в кармане. Ты ведь хорошо так устроился, в ресторан на пароходе? Сделай так, чтобы на борт приняли хлопцев, и груз. А остальное, мы сами!

Хлопцев — значит не взрыв в открытом море, и концов не найти. Неужели захват? Если даже и выйдет, куда дальше — из Черного моря не выйти, Проливы у Советов. В Турцию, как в войну немцы из Крыма бежали? Так где гарантия, что турки не выдадут?

— Не посмеют! — прохрипел "Крыж", когда "профессор" осторожно поделился с ним своими сомнениями — мы ж не сами по себе, сразу радио дадим, и вся Европа и Америка знать будут. Что еще не вмерла Украина. Свой флот вышлют навстречу. И Сталина предупредят, чтоб не смел! Ну и у нас заложники будут — не станут же москали топить своих! Через Босфор пройдем — и ничего они нам не сделают. В ихний Нью-Йорк приплывем, и нас там встретят, как героев! И станем мы мериканскими миллионерами, и заживем как в раю.

Зверь — подумал "профессор" — если я Люблинский университет кончал, то у него, лишь церковно-приходская школа. И крестьянская, звериная сметка вместо ума, чутье и хитрость, но не интеллект. В лесу работало хорошо, но лезть с этим на мировую арену… Но спорить с ним бесполезно — не поймет, и просто убьет.

— Ну вот, и договорились! — "Крыж" похлопал собеседника по плечу — значит, сделаешь. Только уж прости, эти двое хлопцев с тобой будут. Пока мы на твой пароход все не войдем.

— Это невозможно — сказал "профессор" — у нас же режим. А они не в экипаже.

— Очень жаль — ответил "Крыж" — значит, тебе не повезло. Или все ж что-нибудь придумаешь?

И он сделал жест, как затягивая удавку.

— Я сделаю — сказал "профессор" — но потребуются деньги. Это же Одесса!

— Знаю — ухмыльнулся "Крыж" — настолько Одесса, что вчера у меня в трамвае из кармана сперли бумажник. Так что ты уж потраться из своих, на общее дело — вот не верю, что такой кабанчик, и жирок не накопил!

Врет? Или в самом деле — у наших мазуриков, на приезжих нюх. Что было два года назад когда он сам только приехал в Одессу, город с большими возможностями, но для своих. Ему повезло тогда, при случае оказать услугу одному очень уважаемому человеку — кстати, здесь это не обязательно кто-то во власти, в ином случае голос сапожника, который чинил туфли "самому Ивану Соломоновичу", или ветеринара, который лечил любимую собаку кого-то там, значит не меньше. И здесь могут искренне обидеться, если ты кому-то предложишь деньги — хорошему человеку помогут и так, правда, после и к тебе так же могут обратиться, и ты не вправе отказать. Но это сугубо индивидуально — ходы-выходы надо просто знать. Это Одесса, где сам черт не разберет, "где кончается Беня и начинается полиция", где законы и власть, а где большая деревня, междусобойчик между своими. Если только черт не поживет в Одессе хотя бы пару лет, сведя нужные знакомства. Тут даже язык свой — на Привозе можно услышать такой суржик, что его не поймут ни в Киеве, ни в Тернополе. Даже не Украина — тут смешалась кровь русская, хохляцкая, болгарская, румынская, греческая, итальянская, и вообще, одному богу известно чья! Это Одесса — где тому, кто свой, дозволен очень многое.

Но все же "профессор" был здесь не настолько своим, чтобы за него вступились. И если завтра его труп найдут в подворотне — никто не станет искать убийц, чтобы отомстить.

— Я сделаю — сказал "профессор" — но если вы завалитесь сами, без меня… Я не отвечаю.

— Ты не понял — ухмыльнулся "Крыж" — мы все в одной лодке отныне плывем. Или на одном пароходе. И случись что — все вместе в ад отправимся. Тебе все ясно? И еще, ты ведь из команды "Победы" что вчера пришла, многих знаешь? Надо одному человеку посылку передать! А то, туда простым людям на этот рейс билеты не продают!

Лазарев Михаил Петрович.

Наконец в отпуск. По Черному морю, на белом теплоходе, с всей семьей!

Все неотложные дела завершены, ну а прочие — подождут. Вторая атомарина, из спущенных в прошлом году, после достройки и испытания принята флотом. Хотя курс БП еще не сдан (да и сам курс, применительно к этой технике еще не отработан до конца), так что считается пока боеспособной условно. Ну а на той, что спускали в марте, работы идут по графику, в идеале хорошо бы успеть еще до ледостава в Полярное перевести. Где уже создается вторая ремонтно-эксплуатационая база для атомного флота — а то Северодвинск (он же Молотовск) и далеко, и замерзает.