Рубежи свободы (СИ)

Дерябин, начальник стройки орет, почему стоим? Так ветер же, Игорь Родионович, по инструкции нельзя! Перестраховщики, конец месяца, что мы в Центр доложим! Тут я, как лицо из Москвы, вмешиваюсь - доложите об аварии, если случится? Или берете ответственность на себя? Дерябин лишь рукой машет, и уходит. Старый рабочий говорит тихо - у нас так и неделю дуть может, пока еще ничего, а вот после раздуется. Токмаков смотрит, оценивает - и приказывает, все по местам, начать подъем! Здоровенная труба отрывается от земли, и плывет по воздуху на тросах. И тут помреж приказывает, (строго по сценарию), чтобы подуло сильнее - а это уже буря с грозой, когда против ветра трудно идти, мы с Лючией даже чуть наклоняемся вперед, чтобы на ногах устоять, подолы у нас так и рвет! Стоим перед камерами на самом ветру - лишь ассистенкам дозволено самое ветреное место по возможности, стороной обегать. Смотрим, как трубу в воздухе мотает (и еще ее снизу тросами дергают, для достоверности). А ведь по жизни, так нельзя было, в мирное время! А если бы и впрямь авария, да еще с жертвами? На войне можно - там всегда по грани, и шанс считается, проскочит или нет? А Токмаков по сценарию, бывший офицер... выходит, не всегда надо, в жизни как в бой - на войне главное, победа, а за ценой не постоим, ну а когда мир, то можно и нужно с осторожностью? Значит и в игре, на киносьемках, я ценный опыт увидела? И моей героине обоснование - зачем она сейчас за Токмаковым наверх полезет? Да потому что поняла, что тоже виновата, не остановила - а значит, и отвечает!

Ну вот зачем в кино столько дублей - одного и того же? Чтобы после самый удачный выбрать, ну а прочие как пристрелка? Но тогда, и "девять не лучших к одному хорошему" тоже необходимы? Так неужели сам товарищ Сталин ошибся? Или он не то имел в виду? И ведь не только повтор - камера ракурс меняет, освещение, и ветер то слабее, то сильнее. Еще дубль, да сколько их там? Снято наконец!

Следующая сцена. Токмаков идет сквозь летящую пыль, широкими шагами, а мы с Лючией за ним бежим, за шляпки схватившись, нас несет, в спину толкает, платья треплет и рвет. Лестница наверх, как корабельный трап крутая - не взявшись за поручни, не подняться. Камера на меня, крупный план - я шляпу отпускаю, ее тотчас срывает и уносит, вслед даже не смотрю, скорее наверх. А Маша-Лючия по сценарию чуть задерживается, ей хочется самой нарядной быть, перед предметом своего обожания - затем решает что любимый человек куда важнее, чем какая-то шляпка. При съемке того эпизода, у меня и у Лючии шляп было по нескольку штук одинаковых, поскольку после нескольких дублей головные уборы так мялись, ломались, изваливались в пыли, что теряли экранный вид, да и надевать на прическу было неприятно. По трапу взбегаем - хорошо, что я и Лючия в отличной физической форме, лестница крутая, а надо именно взбежать, и не один раз. Ой, как волосы треплет - а когда ветер в спину, то лицо волосами закрывает, не вижу ничего.

-Зачем прическу делала? - смеется Лючия - ай! Аня, держи подол!

Сцена на помосте. Земля рядом - а на экране выглядит, будто ужасно высоко. За перила держусь - изображаю, что высоты боюсь, а долг сильнее. Ветер нам юбки закидывает на плечи - и камера на нас, крупным планом! Но я знаю, что в кадре мы не в полный рост, а по пояс, так что зрители ничего такого не увидят. И товарищи из киногруппы тоже, под платьями у нас узкие нижние юбки надеты, специально на этот эпизод. Захотелось кому-то (неужели самому Пономаренко) эпизод в стиле "советской мерилин" (не снят еще тот фильм в голливуде) - пожалуйста, покажем что мы тоже не бесполые, не монашки! Вот только у нас это не просто так, а часть подвига трудового - когда общее дело для наших советских женщин всего важнее! И, повторяю, на экране все будет выглядеть пристойно - я сценарий читала. И утвердила - уже властью представителя Партии, а не одной из актрис!

С напряжением смотрю туда же, куда Токмаков - предполагается, что на сцену укрощения трубы. Рыбников эффектно прыгал - в одном из дублей сорвался, но ничего страшного, на страховочную сетку упал. Ну а Маша по сценарию на Токмакова смотрит больше, чем на трубу. Все закрепили, поставили на место - победа! Токмаков с облегчением произносит - успели! И следующий эпизод.

Моторы ревут на полной мощности, на помосте настоящий ураган! Я в поручни вцепляюсь, уже всерьез испугавшись, что меня сдует прочь, платье наизнанку вывернуло и прочь срывает, над головой в узел завязывает! Ладно "наша советская мерилин лучше американской", но всему ведь есть мера и приличие! Совершенно не хочу "секс-символом" становиться, как та актрисулька - мы с Лючией сейчас советских женщин вообще изображаем, а не конкретно наши персоны!

-У нас девушки тут в штанах работают - произносит Токмаков, слова по сценарию.

-Если ради дела, то по-всякому можно - отвечаю я.