Рубикон

Но ведь этничность дана нам не просто так. Она — мощнейший природный регулятор, дублирующая система безопасности, естественный предохранитель. Именно она в кризисный период, в моменты обрушения государственной власти, не даёт нации распасться или превратиться в перепуганное блеющее стадо баранов. Это каркас. Позвоночник, позволяющий организму не обратиться грудой мяса. Защитная система, которая должна была включиться и мобилизовать советского человека в определённый момент. Но когда Красная Империя пошатнулась, когда её исторический проект пошёл трещинами, эта система не включилась. Потому, что её уже не было. И тут вдруг выяснилось, что таджики остались таджиками, чеченцы — чеченцами, киргизы — киргизами. А как же русские? А они — советский народ. Пожалуй, единственные действительные его представители.

Русские начали растерянно озираться и вдруг обнаружили, что опереться им как-то и не на что даже. Очень мало у них осталось этнических констант. Разве что только язык и характерная внешность. Всё прочее было каким-то невразумительным. Национальной культуры у них не осталось. Вся её пропаганда была сведена к демонстрации сусальнотошнотворных девиц в кокошниках, от одного вида которых начинался приступ морской болезни. Даже художественный образ русского народа стал каким-то непотребным. Вспомните, к примеру, кем показывался типичный русский сказочный персонаж? Эдакий придурковатый увалень, над которым можно было от души посмеяться, которому можно было посочувствовать, за которого можно было даже искренне порадоваться. Но которого просто невозможно было уважать. Даже мысль об уважении к этому персонажу не возникала. Слов нет, Иван-дурак — это действительно очень глубокий и практически сакральный символ в нашей народной культуре. Но только показывался он, уж извините, не как «Иван-дурак», а как «Иван-идиот». А это уже совершенно иной смысловой оттенок, вам не кажется? Ярчайший пример такой подмены понятий — это колхозник Кузьма из культового пропагандистского фильма «Свинарка и пастух» (на мой взгляд, являющегося образчиком совершенно отвратительной и кристально чистой русофобии). Глуповатый, подловатый, мелкий и корыстный плебей, девушка которого, преисполнившись праведного отвращения, уходит к прекрасному и благородному рыцарю с гор. Причём, народ этого самого «рыцаря» (чеченцы, если кто из вас не знал) показан так, что закрадывается мысль: никаких глупых, подлых, мелких и корыстных плебеев из этого народа происходить не может. В отличии от. Ну, вы понимаете.

Что самое потрясающее: делалось это всё, опять же, не по злобе, а просто чтоб «они не обижались». Точно так же, как делается сейчас в Европе. Это всё та же теория «плавильного котла». Которая, кстати, в Союзе была куда более сбалансированной, чем на современном Западе. Но вот только более жизнеспособной она от этого не стала. И вот такой образ собственной нации годами откладывался в сознании советского русского человека, накапливаясь, как радиация. В итоге у русских в решающий момент ни то, что гордость не проснулась — у них полыхнул комплекс неполноценности.

Который абсолютно парализовал волю советского человека. И всё рухнуло.

Вот к чему привела его деэтнизация на деле. Вот каков её практический результат. Кризис традиционной семьи, падение рождаемости, крушение традиционной морали — у всего этого, во многом, ноги растут именно оттуда.

И зашевелилось здесь хоть что-то только тогда, когда отходящий от шока русский народ начал по осколкам, по кусочкам, по фрагментикам заново собирать свою этничность. Собирать, как пазл. Долго, упорно, ошибаясь, отступая и начиная всё сначала. И, заметьте, с какой яростью на это реагирует правящий режим. Да всё потому, что он вдруг понял, как это удобно и необременительно, управлять деэтнизованной протоплазмой. Которая не имеет гордости. Которая не имеет памяти. Которая не имеет будущего и сама об этом знает. Но вот если русский этнос самовосстановится (к чему всё сейчас и идёт) — вот тогда это будет уже совершенно иная история.

Но в истории достаточно случаев, когда отнюдь не этническим сообществам удавалось организовать сопротивление. Те же самые примеры классовой борьбы начала ХХ века. Исходя из этого, можно предположить, что даже в деэтнизованном состоянии у советского человека могли быть шансы, по крайней мере, не пасть настолько низко. Но и с этой стороны у него была проблема.

2.

«…Нас сплотили цели общие,
Слитным хором петь заставили.
Пели мы. А руки отчие
Били нас и раком ставили.
Были радостные звери мы — Стали скользкие рептилии.
Я люблю тебя, Империя!
Царство грязи и насилия…» (с).