Рубикон (СИ)

— И я — выиграла! — отвлекла она подругу, с интересом и лёгкой ехидцей на лице наблюдавшую за нарезкой из кадров, запущенных под музыку.

— Выиграла, выиграла… — отмахнулась она и спросила, — слушай, а ты что…

— Да!? — кивнула Нина, сразу поняв, куда клонит Ларионова. — Я в Японию на съёмки летала. Режиссёр оттуда — вот он момент, где я кружусь в саду с лепестками сакуры, и вставил. Получилось, надо сказать… неплохо. Инну, вон, Михаленко, вообще берёзку обнимать заставил!

— М-да… — хмыкнула её собеседница. — Ну… на мой дворянско-торгашеский вкус, сойдёт! Для сельской местности. Народу, смотрю, нравится.

— Значит, желание с тебя, желание с меня?

— Нин, ну чего ходить вокруг да около? — с укором посмотрела на неё подруга. — Давай уже говори, что тебе нужно? Не просто пообщаться же ты меня сюда позвала? Нет, я тебе, конечно, благодарна! Когда ещё матч полуфинала в Имперской ложе удастся посмотреть! Но всё же…

— Я хочу… — девушка на секунду замолчала и, пригубив бокал, продолжила внимательно глядя на собеседницу, — …на правах партнёра войти в совет директоров «Северная Венеция Групп». С контрольным пакетом акций, разумеется, необходимая часть которых будет выкуплена у остальных участников в равных долях выше рыночной стоимости.

— Хмф… — Ларионова чуть наигранно поперхнулась вином, слегка закашлялась и, вздёрнув бровь, удивлённо посмотрела на невозмутимую Цесаревну. — Знаешь, дорогая, губа у тебя не дура! А если я взамен попрошу у тебя графский титул?

— Я для тебя его выбью, — немедленно ответила Нина.

— Нда… наверное, стоит тогда требовать герцогский!

— Кать, не наглей! — чуть нахмурилась девушка. — Максимум, что я тебе могу предложить в этой области, стать фавориткой моего мужа и войти в герцогский род Ефимовых.

— Шучу, шучу! — протестующе помахала перед собой руками дворянка. — Мне и «графского» хватит! А так, за предложение, конечно, спасибо. Буду иметь в виду, но, пока что, вынуждена отказаться. Я, всё же, с Савелием для начала попробую!

— Так что ответишь?

— Знаешь, — задумчиво промурлыкала Катя. — Если бы сейчас передо мной сидела не ты, а кто-нибудь другой, пусть даже из очень знатного рода, я бы просто рассмеялась, встала и ушла. Но…

— Но?

— Но я тебя неплохо знаю, Твоё Высочество, а потому с уверенностью могу сказать, что ты не из той борзой прослойки аристо, которые будут выкручивать бизнесу руки, лишь бы просто присосаться к чужим финансовым потокам. Может… расскажешь, какие у тебя ещё есть козыри, помимо громкого имени?

— Например, полностью функционирующий консервный завод в черте Москвы, склады сырья и готовой продукции, единоличным владельцем которых является мой муж, — легко улыбнувшись, ответила Нина. — А так же свеженький, «почти честно» выигранный тендер от Имперского Военпрома на поставки продукции для армии. Есть и ещё проекты…

— «Почти честно» что означает?

— Что те, кто нам немножко помог, в данный момент не только заинтересованы в самом нашем предприятии, но и в том, чтобы солдатики получали максимально качественную и разнообразную продукцию, — ответила Цесаревна. — Тебе не кажется, что в «моём» случае странно было бы, если бы меня интересовали исключительно казённые деньги.

— Всякое бывает, — пожала плечиками Ларионова. — Но считай, что заинтересовала! Однако нужно обговорить детали. Сама понимаешь, я хоть и могу принять единоличное решение, но я всего лишь маленькая и глупенькая шестнадцатилетняя девочка, в то время как холдинг строили совершенно другие люди. В этом вопросе следует, как минимум, создать видимость консенсуса и заботы об их интересах.

— Ах, ты наша «маленькая» и «глупенькая» килька капитализма… с огро-о-омными зубищами! — сочувственно покивала головой Нина и, улыбнувшись, добавила. — Нужно, значит, обговорим. Только чуть позже, во время матча. Сейчас Имперский гимн объявят…

В этот момент, когда голос комментатора громогласно попросил всех присутствующих на трибунах болельщиков встать, неизменный зонтик-жезл младшей Цесаревны заиграл вызовом. Нина, уже поднявшаяся, чтобы выйти на так называемый «Световой Пьедестал», тихо чертыхнулась, посмотрла на экран и вынула из зажимов пластинку переговорного устройства.

— Оль, перезвоню. Я в Олимпийском, сейчас гимн будут играть и гондола на облёт арены пойдёт… Что? Очень важно?

— Да иди! Разговаривай, — сказала ей Катя, взглядом показывая на всё ещё открытый выход на помостки, ведущие в комнату отдыха, и, быстро снимая заколку. — Я вместо тебя постою! Всё равно только силуэт снизу виден! Хоть раз в жизни «Принцессой» себя почувствую!

— Спасиб! — шепнула Нина подруге, а затем быстренько выскользнула из гондолы, оставив Ларионову одну. — Что там? Что? Где? В Великом Устюге?..

Катя только усмехнулась, проводив взглядом подругу. Помнила ещё, как в детстве, когда девочки встречались, пусть не так часто, как хотелось бы, но достаточно регулярно, маленькая тогда Нина постоянно жаловалась, что ей очень не нравится подолгу стоять рядом с папой на официальных церемониях.