Рубикон. Триумф и трагедия Римской республики

Однако пока эта собачья грызня принимала тот или иной оборот, оба занятых ею деятеля вдруг ощутили, что их связывает нечто большее, чем взаимная ненависть. Аппий решил, что пришло его время стать консулом, и поехал в Равенну и Лукку — на встречу с триумвирами. За поддержку его кандидатуры на выборах 54 года он предложил им собственные услуги — и услуги своего младшего брата. Это был воистину богатый подарок, в особенности для Помпея, которого Клодий два года травил и унижал. Несравненные дарования величайшего руководителя римской черни теперь перешли в распоряжение триумвиров. И если Цицерона использовал в качестве своего орудия Цезарь, то Клодия приставили к защите интересов Помпея и Красса. Его трибуны и предводители шаек получили соответствующие приказы. Началась кампания устрашения, имевшая своей целью отсрочку консульских выборов до 55 года. По городу прокатилась волна насилия, возникавшая всякий раз, когда дело касалось Клодия. Группа сенаторов попыталась преградить ему вход в Дом Сената; сторонники Клодия ответили угрозами поджечь здание. Тем временем выборы задерживались, а Рим постепенно наполнялся клиентами триумвиров; отмечался настоящий наплыв ветеранов Цезаря из Галлии, получивших для этого специальный отпуск. Разъяренные сенаторы облачились в траур. Жуткие подозрения туманили их умы. Наконец вопрос, занимавший римлян уже не один месяц, был поставлен в открытой форме перед Помпеем и Крассом, которые старались, как подобает истинно высоким государственным деятелям, остаться над схваткой. Намереваются ли они выставлять свои кандидатуры на консульство 55 года? Как всегда скользкий Красе ответил, что поступит в интересах Республики, однако Помпеи, прижатый к стене настойчивыми расспросами, наконец, выдал истину. Миру открылась перспектива разделения власти, позволившая им забыть про соперничество.

Непримиримая оппозиция родилась мгновенно. Оба кандидата были озадачены. Отложив выборы, чтобы наполнить город ветеранами Цезаря, они теперь запаниковали, опасаясь неудачи. Начались полуночные визиты в дома потенциальных соперников. Напрягались мышцы, выкручивались руки. Отказался отозвать свою кандидатуру один лишь Домиций. Однако уже наступил январь. В первые недели 55 года в городе не было консулов, и выборы нельзя было откладывать далее. За несколько часов до открытия голосования Домиций и Катон попытались занять место на Марсовом поле. Там их встретили вооруженные головорезы; они убили факелоносца, ранили Катона и обратили в бегство их людей. На следующий день Помпеи и Красе были должным образом утверждены во втором совместном консульстве. Однако даже теперь они не перестали подтасовывать результаты выборов. Когда Катон был избран претором, Помпеи аннулировал результаты голосования. Посты эдилов были бесстыдным образом разделены между их сторонниками; общее возмущение было таким, что на Полях разразилась новая потасовка. На сей раз Помпеи попал в самую гущу ее, и тога его оказалась забрызганной кровью.

Покрытую алыми пятнами одежду отнесли домой, где его беременная жена в тревоге ожидала новостей. Увидев на тоге мужа запекшиеся кровавые пятна, Юлия потеряла сознание… и ребенка. Никто не удивился тому, что вид Помпея Великого, забрызганного кровью сограждан, вызвал выкидыш у его жены. Подобными знаками боги объявляют свою волю. Гибла сама Республика. Цицерон в конфиденциальном послании к Аттику горестно шутил, утверждая, что в записные книжки триумвиров, вне сомнения, уже занесены «результаты будущих голосований».[198] Современники воспринимали власть Помпея и Красса как преступную и даже граничащую со святотатством. Если прежде, в 59 году, они воспользовались услугами Цезаря, то теперь уже сами осквернили священное учреждение консульства. И зачем? Конечно же, оба они уже добились достаточной славы. Так неужели они прибегли к таким незаконным и насильственным мерам лишь для того, чтобы стать консулами во второй раз?

Ответ последовал достаточно скоро, и Помпею и Крассу хватило ума на инсценировку. Когда «ручной» трибун выступил с предложением предоставить обоим консулам пятилетнее командование в Сирии и Испании, оба достойных мужа изобразили полное неведение, однако никого не смогли обмануть. При более тщательном рассмотрении законопроекта выявились еще более позорные условия. Оба проконсула имели право набирать дополнительные войска и объявлять войну и мир, не спрашивая мнения Сената или народа. Отдельный законопроект даровал подобные же привилегии Цезарю, подтвердив его главнокомандование и продлив его срок на следующие пять лет. Итак, эти трое поделили между собой прямой контроль над двадцатью легионами римского войска и наиболее важными провинциями Республики. Город часто слышал в своих стенах крики о тирании — однако никогда они не были столь справедливы, как в то время.