Рубин из короны Витовта

– Нет, нет, едем сейчас! – замахал руками Василько и, вроде как спохватившись, торопливо спросил: – Дядька Иван, мне сокольничий говорил, вроде такая птица есть, что не только зайца взять может, а и лисицу и даже волка. То правда?

– Правда, – кивнул боярин. – Я когда ещё совсем молодым был, во владения Тимур-Ленга ездил. Вот там таких птиц видел.

– А что это за птицы? – на какой-то момент Василько забыл про зайцев и по старой привычке начал теребить дядьку за опашень. – Ну говори, дядька Иван, говори, не томи…

– Ту птицу, княже, беркутом кличут, – не спешно, словно с трудом вспоминая, ответил боярин.

– А как же она волка берёт? – теперь уже начисто забыв про зайцев, нетерпеливо спросил Василько.

– А так и берёт… – старый прикрыл глаза и, словно глядя в прошлое, пояснил: – Беркут кружит в вышине, а как увидит добычу, кидается на волка сверху. Садится на крестец и ждёт, пока зверь повернёт к нему морду. Ясное дело, волк обязательно повернётся. Вот тогда птица-беркут его за морду и хвать!

– И что, так и держать может? – удивился князь.

– Ещё как может. У беркута когти – во! – и показывая, какие они, старый боярин поднял вверх руку с хищно растопыренными пальцами.

Князь собрался было расспрашивать дальше, но его внимание отвлёк всадник, который, появившись на опушке, рысью заторопился к ним. Старый боярин тоже присмотрелся и безошибочно определил:

– Стольник… Не иначе – к нам…

И точно, стольник, одетый по-походному, в тегилее[121], с саблей на боку и с мисюркой на голове, подъехал ближе и, не останавливая коня, объявил:

– Матушка-княгиня велит возвращаться…

– А что такое? – недовольно спросил Василько.

– На Литовском подворье гость с грамотой от князя Витовта.

– Про что речь? – вмешался старый боярин.

– Точно не знаю, – стольник придержал коня и лишь после этого закончил: – Слышал только, вроде князь Витовт нашего князя к себе в гости кличет…

– В гости? – обрадовался Василько и повернулся к дядьке Ивану. – А скажите, дедушка может приказать, чтоб мне беркута привезли?

– Он может… Он многое может, – как-то неопределённо сказал боярин и сокрушённо покачал головой…

* * *

Таких длинных мостов князю Васильку видеть ещё не доводилось. Начинаясь от небольшого взгорбка, он тянулся через всю пойму и заканчивался у самых городских ворот. Эта пойма даже в зимнее время была сплошь залита водой, и теперь из зеленоватой ледяной корки местами густо торчали засохшие стебли камыша. Конь Василька пугливо косил глазом и, не переходя на рысь, осторожно переступал по гулким доскам настила. Из-за этого вереница княжеской свиты растянулась по всей длине моста, и, когда князь Василько уже подъезжал к въездным воротам, его кмети ещё только-только начинали спускаться с холма. Долгое зимнее путешествие заканчивалось, и все, кто сопровождал князя, теперь заинтересованно смотрели на башни и стены незнакомого города.

Из надворотного окна въездной башни выглянул кто-то в кольчуге и шлеме, а когда цветисто разодетый всадник приблизился, громко спросил:

– Кто такой?

– Едет Василько, князь московский! – звонко, почти по-мальчишески выкрикнул вьюнош, и ему показалось, что на лице стражника, смотревшего из окна, промелькнула усмешка.

Вероятно, у стражи всё давно было готово, так сразу после ответа Василька из боковых окон башни высунулись длинные блестящие трубы, и над замерзшей поймой трижды прозвучало приветствие, а потом ворота медленно, вроде как сами по себе, открылись перед князем московским. Василько радостно улыбнулся и без колебаний въехал под стрельчатый свод.

Город, прятавшийся за мощными стенами, поразил Василька. К его удивлению, очищенный от снега и чисто выметенный проезд, что вёл вдоль монастырской ограды, был выложен не колодами, как в Москве, а колотым камнем. Да и строения, теснившиеся против монастыря, совсем не походили на привычные островерхие терема.

Дальше проезд вёл на треугольную площадь, выехав на которую, Василько придержал коня. Отсюда можно было рассмотреть всю застройку, которая двумя улицами отходила вправо и где за крышами, над трубами которых клубился дымок, просматривались кирпичные стены, поделённые почти на равные части квадратными башнями.

С левой стороны, за монастырским домом и православной церковью, Василько тоже углядел городские стены, только тут они были ещё деревянные и намного ниже кирпичных. Наверно, их ещё не успели разобрать и заменить на более мощные. Такой вывод подтверждался и тем, что три башни слева тоже пока были деревянными, а стык старых и новых стен прикрывал временный, но довольно высокий частокол.

Впереди же стороны площади постепенно сходились и заканчивались вторым мостом, последняя часть которого, вплотную примыкавшая к другой въездной башне, была поднята. Василько присмотрелся и понял, что там, на высоком холме, построен ещё один, более мощный замок, который, вероятно, и был резиденцией князя Витовта, потому что правее въездной башни высился двухэтажный дворец, смотревший своими широкими окнами прямо в залитый водою ров.