Рубин из короны Витовта

Василько тронул коня и в сопровождении своей свиты, подъехав ближе к поднятому мосту, заметил, что въездная башня, кроме ворот имеет ещё и небольшую калитку, к которой спущен узкий, но тоже подъёмный мосток. Не зная, как поступить, Василько натянул повод, и тут на самом верху башни красиво в лад затрубили трубы, а большой мост, шедший к воротам, стал гостеприимно опускаться.

Боярин Иван, сопровождавший князя в далеком путешествии, подъехал ближе и, остановив коня, негромко заметил:

– Знатно встречают князя московского…

– Конечно! – весело согласился Василько, давая посыл, и его конь дробно простучал копытами по широкому настилу подъёмного моста, который только-только перекрыл ров.

Оказавшись на замковом дворе, князь московский в знак счастливого окончания долгого пути широко перекрестился на купола православного собора, стоявшего в самом центре двора, и не успел ещё толком осмотреться, как набежавшие со всех сторон слуги взяли его коня под уздцы, почтительно подвели к дворцовой двери и помогли Васильку слезть с седла. Из дверей навстречу ему выскочил шут в шапке с ослиными ушами и низко поклонился. Увидев его, Василько хотел было обидеться, но дядько Иван, неотступно следовавший за князем, шепнул ему в ухо:

– Будь осторожней, княже, я слышал, этот шут весьма влиятелен при дворе князя Витовта…

А тем временем шут, так и оставаясь согнутым в поклоне, широко открыл двери перед Васильком и тожественно провозгласил:

– Великий князь Витовт приветствует дорогого гостя и желает говорить с князем московским!

Василько решительно переступил порог, однако, когда дядько Иван и ещё кое-кто из свиты попытались идти следом, шут предостерегающе поднял руку.

– Мы рады гостям, но сначала всех разместим по оселям[122]. Что ж до всего остального, то герольды вскоре известят каждого…

Это означало только одно: князю Васильку оказана великая честь и он будет жить во дворце. Тем временем, сделав такое сообщение, шут быстро опередил князя и повёл его сначала переходом, потом по лестнице и наконец распахнул перед Васильком украшенные резьбой двери.

– Прошу… Великий князь Литовский Витовт ждёт…

Без малейшего колебания Василько перешагнул порог и увидал старого, но ещё крепкого человека в парадном одеянии, который поднялся ему навстречу и с ласковой улыбкой сказал:

– Приветствую тебя, князь московский!

– Великому князю Витовту – исполать![123] – и Василько, по русскому обычаю поведя перед собой рукой, низко поклонился.

– Как доехал, княже? – коротко отвечая на поклон, задал вопрос Витовт.

– Хорошо. И привёз в дар великому князю пять кречетов.

– Спасибо за подарок, – великий князь положил руку на плечо Василька. – А ты, что хочешь от меня в подарок, внучек?

Отрок поднял голову, встретился взглядом с хозяином дворца и, уловив в глазах Витовта что-то по-настоящему родное, выложил затаённое:

– Хочу иметь беркута, дедушка! Говорят, он может даже волка взять…

– Беркута, говоришь? – удивлённо хмыкнув, переспросил Витовт. – Ну что ж, пошлю гонца к золотоордынскому хану, думаю, он не откажет…

– Спасибо, дедушка!

Василько открыто, по-мальчишески улыбнулся. А старый князь совсем по-родственному погладил внука по голове и спросил:

– Ты, как я погляжу, охоту любишь, а вот посмотреть настоящую литовскую ловитву хочешь?

– Конечно! – и Василько благодарно ткнулся лицом в меховой отворот парадного одеяния деда…

* * *

Зимний рассвет понемногу брал своё. Из полутьмы всё чётче проступали стволы деревьев, переплетение голых ветвей и безлистные кусты. Одновременно и снеговой покров большого свободного пространства, что дивным образом возникло в непролазной чаще, также постепенно из неприметно-серого превращался в ярко-белый.

По форме эта огромная лесная поляна напоминала кувшин. Вероятно, когда-то тут был водоём, который со временем превратился в болото, где не росли деревья, и теперь тёмные стволы можно было разглядеть только далеко впереди, а с двух сторон ровное, укрытое снегом пространство, охватывали две большие полудуги кустов, чтобы окончиться у нового начала чащи.

Князь Василько, стоя возле главного ловчего, с огромным интересом приглядывался к необычному месту, которое напоминало западню, куда можно было попасть только с одной стороны. С другой, там, где стоял Василько в окружении охотников, между деревьев по приказу князя был устроен крепкий заплот[124], который полностью закрывал путь любому, кто попытался бы без задержки проскочить в чащу.

Больше того, когда окончательно развиднелось, Василько заметил, что старая ограда недавно была наращена новыми колодами, и теперь верхний край был на уровне его груди. Василько придвинулся ближе, потом опёрся локтями на верхний брус и, убедившись, что так удобнее, спросил старшего ловчего:

– А что, заплот давно сделан?

– Давно, – откликнулся тот и пояснил: – Только князь ещё нарастить приказал, чтоб под твой рост было…