Рубина. Непокорная герцогиня

Пропав в пламени, он оставил меня одну, с мыслями о том, что я совершила большую ошибку, поддавшись инстинктам и нахлынувшим чувствам.

Граф вернулся, когда я ждала его уже готовая, сидя на краюшке кресла. Поправив скрывающую лицо черную вуаль, я протянула руку к приглашающему меня графу.

Как только пламя вспыхнуло, окружив нас, я поняла, что граф не обнял меня в ответ, а лишь сухо держал под руку.

Переместились мы кабинет отца, на что-то вздрогнул и вынул из ножен клинок.

— Граф Шано, вы перепугали меня. Прекратите так делать. — Как то слишком мягко, для постороннего человека, сказала папа.

Я перевела взгляд на графа и увидела улыбку, только она как будто часть маски вежливого человека дополняла образ.

— Я приношу свои извинения, я лишь хотел доставить герцогиню Волонье как можно быстрее.

Тут мужчины вспомнили обо мне, и отец в один шаг преодолел расстояние разделяющее нас.

Подняв мою вуаль, отец увидел припухшее зареванное лицо, и сказал:

— Он не мучился, дорогая, все произошло быстро. Лекарь сказал, что это проблемы с сердцем.

Не мучился?! Да я видела, как он сворачивался от боли! Как черные нити жрали его! А сейчас они стоят и делают вид, что это не так!?

Я перевела ничего не понимающий взгляд на графа, что тот в свою очередь проигнорировал, и лишь продолжая держать меня под локоток, немного сжал руку.

Что тут вообще происходи? Меня все кругом обманывают!

Додумать мне не дали, и по замку разнесся гул труб, эхом расходившейся по коридорам траурным воем.

— Пора. — Сказал Шано и вновь укрыл нас в огне.

Теперь мы стояли напротив входа в малый зал, и, открыв дверь, я поняла, что мы первые.

В центре стоял каменный постамент, накрытый плотной белой тканью, на ней и лежало тело Сезара, бережно одетого в свою военную форму.

Всхлипнув, я побежала к нему, и хотела было прикоснуться, как мою руку перехватил граф.

— Не трогайте, герцогиня.

Переведя взгляд на тело, я пригляделась и поняла, что его внешний

вид изменяется.

Бледная кожа, покрылась язвами, с глубокими дырами, время от времени демонстрирующие кости. Глаза были, как будто залиты молоком, и в них еще шевелились маленькие черные червячки, которых я видела еще тогда под потолком. Светлые волосы пропали, осыпавшись пеплом. От столь страшной картины я вскрикнула, и отступила на пару шагов назад.

Граф перехватил меня и притянул на прежнее место.

— Успокойтесь, герцогиня. — Все тем же холодным официальным тоном сказал он. — Кроме вас этого ни кто не видит. Для всех он все тот же прекрасный Сезар, которого они знали.

От его слов, картинка зарябила, и передо мной лежал мой брат, все такой же красивый, но мертвый.

— Это проклятие, и я убедительно вас прошу не прикасаться к телу. Или нам придется провести еще один обряд очищения. Думайте о том, что его уже здесь нет.

От этого тона и слов, что казалось, подобранны, что бы скрыть злость, осознание смерти моего лучшего друга, брата, защитника накрыли внезапно, и подкошенные ноги начали сгибаться, словно на плечи опустился не подъемный груз.

Естественно Шано поймал меня и, подхватив на руки, поднес к маленькому диванчику. Опустив меня на него, он встал и отвернулся, смотря на тело.

— Прошу вас, Шайэн…

Мужчина обратил на меня внимание и вопросительно уставился.

— Прошу, увидите меня отсюда.

Этого ему было достаточно, и только коснувшись меня рукой, он вызвал свое пламя.

Мое тело мягко опустилось в постель, в том же горизонтальном положении, граф все так же стоял рядом, чуть склонившись и касаясь моей ладони.

Как только постель уже точно приняла меня в свои теплые объятия, Шано оторвал руки и отошел к окну.

— У вас полчаса, герцогиня. Это время я даю вам на возможность привести себя в порядок и переодеться в более удобную одежду.

Оставив меня одну, граф, как и всегда, «сгорел» в огне.

Сняв с себя траурный наряд, я поняла, что ходить в нем мне придется еще лунник, и не стала убирать его далеко.

Что граф имел в виду под удобной одеждой, я поняла, когда открыла шкаф. На единственной вешалке висел одинокий костюм.

Узкие кожаные брюки, с тянущейся тканью по бокам, и такая же куртка, наглухо застегивающаяся под самое горло. Сделав пару попыток одеть ее на бюстгальтер, я поняла, что она на это не рассчитана и, избавившись от этой детали одежды, наконец, натянула верх. Первым ощущением было то, что я не смогу в ней даже пошевелиться, но костюм стал, словно вторая кожа, легким и не стесняющим движения.

Покрутившись перед зеркалом, я пришла к выводу, что он мне безумно нравиться, не смотря на то, что он облегал меня с ног до головы, из-за тканевых вставок, я не выглядела словно голая. Крутанувшись еще раз, я почувствовала, как с пальца слетело колечко и укатилось под шкаф.

— Грых! — Выругалась я, опустившись перед шкафом на колени, пригнулась головой к полу.

Под шкафом, как не странно не было пыли, но было темно, от чего я не могла разглядеть, куда укатилось злополучное кольцо.

Пошарив рукой, я, не прекращая, бубнила о том, как мне все это дорого.

Наконец отыскав пропажу, я, не разгибаясь, одела его на палец, с довольной улыбкой словно кошка, поймавшая мышку.